– И этим он тебе понравился?
– Да, – сказала Ева твердо. – Это важно иметь в жизни цель и двигаться к ней несмотря ни на что.
Герман, конечно, поинтересовался:
– И что у него была за цель?
– Когда мы встретились в школе АИК первый раз, он мне ничего не сказал, но я чувствовала, что она у него есть… Потом мы расстались, разъехались. Как-то по-детски переписывались-перезванивались… Снова встретились в летнем лагере школы резерва уже в старшем отряде. И, знаешь, кого выбрали командиром отряда?
– Конечно, его, – улыбнулся Герман.
– Конечно, – улыбнулась и Ева, – Эраст к тому времени уже был в городской детской дружине Агентства, гордо носил значок «Юный друг АИК» и даже был награжден грамотой за помощь в поимке преступника.
Герман нахмурился:
– Настоящего уголовника или такого же, как я?
Ева, похоже, не заметила движения его бровей:
– Тогда это было неважно. Все девчонки из нашего отряда были влюблены в него. Только и говорили: «А вот Эраст сегодня сказал… А какие у Эраста умные глаза… А как Эраст на меня посмотрел…»
– А он должен был быть только твоим.
Она кивнула:
– Характер, да?
Герман пожал плечами:
– Наверное.
Ева снова кивнула:
– Конечно, мне, как и всем девочкам, хотелось дружить с лучшим мальчиком отряда, да, наверное, и всего лагеря. Он по-прежнему не обращал внимания на мелочи и стремился к чему-то большому.
Герман деланно удивился:
– А девушки были мелочью?
Она покачала головой:
– Я никогда не была для него мелочью. Я была нужна Эрасту. Потому что он по-прежнему ни с кем не дружил. Он вообще тяжело сходится с людьми. Общается со всеми только по-товарищески, по-деловому. А со мной Эраст расслабляется и не боится быть слабым. Он в целом слабый человек, но у него есть воля, которой он заставляет себя быть сильным. Меня это очень впечатляло. Я не сомневалась, что он далеко пойдет. Я тоже хотела пойти далеко, чувствовала в себе силы. И думала, что нам по пути. Я купила две сережки. В каждой такой красивый зеленый камушек. Одну носила сама. Другую подарила ему. Он иногда носит…
Герман спросил:
– Вы оба хотели работать в АИК?
– Да.
– И что случилось? Почему две такие перспективные карьеры не задались?
Ева ответила не сразу:
– У меня это как-то произошло постепенно… Во-первых, юношеский максимализм потихоньку остыл. А потом… Потом тяжело заболела моя бабушка, и практически все свое свободное время я проводила рядом с ней. У меня была замечательная бабушка. Она рассказывала про жизнь без Контракта, и это примирило меня с нежеланием родителей отдать свою дочь Агентству. Я уже не хотела иметь значок «Юный друг АИК», такой, как у Эраста. И еще… Ухаживая за бабушкой, желая облегчить ее страдания, я постепенно увлеклась медициной, стала заниматься в медицинском кружке, готовиться к медицинскому институту. Поступила в него легко, училась очень хорошо. Мне было интересно, так что закончила институт с отличием и на работу потом меня взяли в один из лучших медицинских центров.
– Ты, правда, хороший врач, – Герман почесал спину, – совсем не болит.
Она усмехнулась:
– Ну, это у тебя бы и без квалифицированного медицинского вмешательства прошло бы за месяц-полтора. Молодой здоровый организм… Мы в санчасти лишь ускорили процесс восстановления…
У Германа был еще вопрос:
– И как тебя с такой хорошей работы сюда занесло?
Ева вспоминала:
– У нас были замечательные профессора в институте, которые, как и бабушка, помнили доконтрактные времена и которые говорили на любые темы с некоторыми студентами.
Герман понял:
– Ты попала в число некоторых?
– Да, – подтвердила Ева. – Мы встречались с профессорами у них дома, на дачах… Это были очень интересные беседы об обществе, о системах управления, об ответственности власти… И после окончания института я поддерживала связи со своими преподавателями. Через них, собственно, на меня и вышло подполье Движение. Без особых раздумий я стала работать на него. А потом был неожиданный провал. Кто-то предал, и АИК переместило на Территорию ВЮГО нескольких профессоров и членов моей пятерки. Тогда только нам с Владом, твоим бывшим коллегой, и удалось выбраться из города. Но мы бежали не как ты, куда глаза глядят, я ведь уже знала о существования лагеря. Тогда он был еще маленьким, не оборудованным. Потом уже в него Эраст собрал всех беженцев по соседним лесам, а через подполье мы стали получать медикаменты, продукты, оружие… Вот так я и оказалась здесь. Мои медицинские знания и умения пригодились – я главврач лагеря. Ну и по совместительству, как сам знаешь, еще и завхоз…
Герман не удержался от комплимента:
– Это уже благодаря твоим организационным умениям.
Она улыбнулась:
– Есть немного…
Герман кивнул:
– А Эраст. Как он попал сюда?
Ева немного задумалась:
– Ну, у Эраста все было по-другому. У него жизнь складывалась, в общем-то, как он и хотел с детства. После школы поступил в институт управления и там тоже возглавил дружину АИК. А после окончания учебы начал служить уже собственно в Агентстве Исполнения Контракта инструктором по работе с молодежью. У него-то все шло правильно и логично. Мог бы стать очень крупным начальником в АИК.
– И что случилось, что помешало?
– Он рассказывает неохотно. – Ева покачала головой. – И вообще ты никому не говори, что он работал на АИК – это не всем здесь может понравиться. Об этом ведь знают только Анджей, я, ну и теперь ты…
– Хорошо, я никому не скажу. – обязался Герман и снова спросил. – Так что же случилось?
– Он все рассказал мне, – Ева вздохнула. – Эраст был верным, перспективным человеком Агентства, но в их рядах разоблачили члена подполья, который передавал Движению важные сведения об агентуре АИК. И этот человек указал на Эраста как на своего сообщника. Мол, работали вместе. При проверке кабинета Эраста в столе нашли документы, уличавшие его.
Герман удивился:
– Так, может, ему их подбросили?
Ева кивнула:
– Он так и думает, но убедить ему в АИК никого не удалось. Эрасту сходу дали категорию «А» и отправили в тюрьму для допросов и дальнейшего перемещения. Но…
Герман продолжил:
– Но он бежал.
– Да, – сказала Ева, – но до того, Эраст рассказывал, в АИК с ним делали что-то ужасное. Его били, пытали. Хотели через него выйти на Подполье и мучили больше двух суток. Он терял сознание. Чуть не умер…
Тут Герман спросил о том, что его так интересовало:
– И как же ему далось сбежать?
Ева ответила:
– В тот день отключили свет во всем квартале. Двери помещений АИК автоматически открылись в аварийном режиме. Во всем здании возникло что-то вроде паники. Он выбрался в коридор, переоделся в чью-то спецодежду, оставленную на вешалке, и просто вышел на улицу вместе с другими сотрудниками агентства, покидающими оказавшееся в темноте здание.
