— Типа того, — смутился Степа и потер ладонь со все теми же кириллическими буквицами «Р. П. Г.».
— Спасибо! — Я спрятал нож в свои немудреные пожитки и, обняв приятеля, похлопал его по спине. — Не пропадайте тут…
— Да уж справимся как-нибудь, — успокоил меня парень, и тут распахнулась дверь.
— Роман-четырнадцать-ноль-восемь, — объявил воспитатель, — на выход.
Я подхватил рюкзак и молча вышел в коридор.
Центр покинули на новеньком пассажирском фургоне. Курчавый попечитель сидел за рулем, две смуглых, восточного вида девчонки прижались друг к другу на заднем сиденье. В систему они попали не так давно, поэтому от зажатости их не смогло избавить даже обучение в коррекционном центре. На общих прогулках они себя всегда ровно так же вели. Вечно слова не вытянешь.
Ох, чую, в кластере весело будет…
Я беззвучно выругался и с интересом уставился в окно.
Пока жил в обычных интернатах, нас нередко вывозили в город на экскурсии и спортивные мероприятия, но в центре коррекционного обучения правила были куда как строже. За последние годы территорию комплекса довелось покидать лишь трижды, а поскольку всякий раз при этом срывался в бега, возможности поглазеть по сторонам считай что и не было. И теперь я смотрел, смотрел, смотрел на проносившиеся мимо дома, памятники, мосты.
А заодно запоминал дорогу. Так, на всякий случай.
Ехали недолго. Минут через пять вывернули из пробок к виадуку, с него на широченное шоссе и вскоре очутились в застроенном коттеджами пригороде. Там курчавый немного поплутал по чистеньким улочкам, подъехал к двухэтажному особняку и с дистанционного пульта открыл раздвижные ворота. Загнал фургон во двор и ушел в дом, оставив двери салона заблокированными.
Я обернулся к девчонкам, но те на меня даже не взглянули. Разговорить их не успел — вернулся курчавый. Вместе с ним во двор вышли двое моложавых мужчин, по виду братьев, и две женщины. Некрасивая тетка с коротко стриженными обесцвеченными волосами и худым лицом сушеной рыбы и высокая фигуристая дамочка с пышной грудью и кадыком.
Попечитель разблокировал дверь и велел проходить в дом. Остальные не произнесли ни слова, только пялились, будто на зверей в зоопарке.
— За ужином познакомимся, — объявил курчавый, вслед за нами поднявшись на второй этаж. После он указал мне на крайнюю дверь и объявил: — Тебе сюда. Ужинать будешь в комнате; пока не сведем татуировку, за стол я тебя не пущу. — И потребовал: — Планшет.
Я молча передал ему читалку, а только шагнул через порог, за спиной щелкнул замок.
Вот сволочь!
Усевшись на кровать, я пригляделся к обстановке, но та от интернатовской особо ничем не отличалась. Все тот же минимализм: стол, стул, этажерки, шкафчик для одежды. Кровать, вот, еще. И окно.
Вот окно — это интересно.
Я подступил к нему и попытался поднять раму, но та оказалась заблокирована. Достал из рюкзака окопный нож, примерился, но так и не решился ничего предпринять.
С чипом и часа не пробегаю, а потом? В исправительных учреждениях жизнь не сахар. Так, может, лучше здесь до совершеннолетия перекантоваться? Может, обойдется?
И я спрятал заточку под подушку.
На душе было неспокойно. Странно было и тревожно. Как ни крути, впервые за двенадцать лет в нормальном доме очутился! Так, может, действительно обойдется? Пусть не родная семья, пусть кластер. Вроде как эрзац нормальной жизни, но лучше чем ничего.
По крайней мере лучше, чем всё, что было до того…
А татуировка? Плюнуть на нее? Свести и забыть?
Чтобы потом забыть все остальное и стать стандартным обще-человеком?
Ради сытой и спокойной жизни?
Так я и промучился до самого вечера. А когда за окном стемнело, щелкнул замок двери, и в комнату вошла высокая тетка.
— Ужин, — объявила она, выставив на стол поднос с тарелками.
— Спасибо, — поблагодарил я попечительницу, старательно не смотря на ее футболку, ткань которой вызывающе топорщилась двумя бугорками крупных сосков.
Но тетку провести не получилось.
— Взгляни на меня, — попросила она и вдруг стянула футболку через голову.
Я упрямо уставился себе под ноги и глухо выдавил:
— Вы не имеете права!
Кадык, это все клятый кадык!
— Поверь, малыш, — хрипло рассмеялась та, — мы полностью учли рекомендации психолога. И я не сделаю тебе ничего плохого, мы просто поговорим. Это лишь один из этапов сексуального воспитания. Ну, в самом деле, нельзя же быть таким ханжой! Ты уже взрослый мальчик…
Раздался шорох стягиваемых джинсов, и тетка вновь потребовала:
— Посмотри на меня!
— Не надо, — попросил я; сердце колотилось как сумасшедшее, ладони взмокли. — У меня свои принципы…
— Посмотри. Просто посмотри, ты ведь ничего такого в жизни не видел.
Я поднял взгляд, и тогда вслед за джинсами тетка стянула плавки, бесстыже выставляя напоказ двойной комплект причиндалов.
— Подойди, — требовательно произнесла она. Или же — оно?
И я подошел. Подошел и со всего маху врезал в челюсть рукоятью окопного ножа.
Удар импровизированного кастета острой болью отозвался в пальцах, голова попечительницы мотнулась, а в следующий миг сильная мускулистая рука отшвырнула меня прочь. Поднос полетел на пол, я шибанулся спиной о стену и рухнул в углу. И тут уж тетка сама шагнула ко мне.
К счастью, спущенные джинсы сковали ее движения, а когда она избавилась от них, я уже поборол головокружение, двумя руками перехватил окопный нож и ткнул им перед собой. Заостренный штырь распорол бедро, и завопившая дурным голосом попечительница опрометью выскочила из комнаты.
Больше я не колебался ни мгновенья. Схватил валявшиеся на полу джинсы, подскочил к окну и, просунув в щель сплющенный конец прутка, одним резким движением взломал раму. Выбрался на крышу, с нее перелез на гараж, там повис и спрыгнул во двор. Дохромал до невысокой ограды, перевалился на другую сторону и поспешил прочь. Свернул раз, второй и забился перевести дух в узенький закуток между двумя живыми изгородями.
Бежать — бесполезно. Вживленный чип с модулем единой системы спутниковой навигации GPS-GLONASS не оставлял мне ни единого шанса. В последний раз социальная служба отыскала меньше чем за час, полиция должна сработать и того оперативней.
Единственный выход — избавиться от чипа, но не заточкой же его из себя выковыривать!
И я начал лихорадочно обшаривать трофейные джинсы.
Первой под руку попалась фляжка в заднем кармане; скрутил с нее крышку и поморщился от резкого запаха алкоголя. Потом выудил пластиковую карточку удостоверения, упаковку презервативов, ключи, визитницу с банковскими картами и с раздражением отбросил весь этот хлам в сторону.
