Затих и Лес.
Пасик украдкой вытер глаза платочком и тотчас же спрятал его в нишу на правом боку. Арика прижала руки к груди и прошептала:
– О–о! Как это было чудесно!
– Да. Это было чудесно. У тебя такой сильный и красивый голос. И ты поешь только раз в несколько лет?
– Я пела раза два или три.
– Ну а теперь ты слышала, как вместе с тобою пел Лес? Даже Пасик расчувствовался, хотя, как я предполагаю, ни за что в жизни в этом не признается.
– Игорь, зачем ты меня разыгрываешь? Я не слышала, как пел Лес. Я даже свой голос слышала как будто во сне. Откуда–то издалека. Это было так странно.
– Конечно, ты могла и не заметить. Но ведь я–то слышал. Слышал! Прошу тебя, спой еще раз и прислушайся к Лесу.
Арику не надо было просить дважды. Казалось, она была готова петь с утра до вечера.
И снова Игорь отчетливо, всем своим существом ощутил, как пели, дополняя друг друга. Лес и девушка, как Лес аккомпанировал голосу и как старался он побороть легкую грусть Арики, наполнить ее душу ощущением счастья и красоты.
Кибер отбежал за ближайший куст и там потихонечку вытер нос. Он опять расчувствовался.
А Арика снова ничего не слышала.
– Ты слишком увлекаешься, – глотая комок в горле, сказал Игорь. – Это, конечно, очень хорошо. Но так ты действительно ничего не услышишь. Давай проведем эксперимент. Ложись на спину и смотри в небо. А ты, Пасик, перестань хлюпать носом и замри… Тише. Сейчас, если не шуметь, будет музыка. Сейчас она начнется.
Хрустальная тишина Леса заколыхалась, пришла в движение, зазвенела тоненькими тростиночками, колокольчиками, камышинками. Волнами зашевелилась, запела густая трава, затрепетали в медленном танце листья. Как все необыкновенно! Красиво, ласково и стройно пели листья Леса. Но вот по траве пробежали первые смутные, неясные признаки тревоги. Нет, показалось. Все спокойно. Лежать и слушать. Вот в чем счастье. Слушать эту совершенную красоту.
Лес пел о человеке. О человеке, который увидел в облаках, плывущих в бездонном голубом небе, лицо любимой. Оно все время меняется. Смеется и радуется, грустит и плачет. Оно все время разное и одно и то же. Оно одно, потому что любимое, и разное, потому что живое. Лес пел о человеке, который увидел в стройном деревце обнаженное тело своей любимой и обнял его. И о том, как в стремительном полете птицы человек узнал свою мечту. О звездах, об этих маленьких светлячках на черном покрывале Ничто. О человеке, который покорил это великое Ничто. Это великое Все.
И вдруг песня оборвалась. Сотни труб и кларнетов застонали одновременно и неожиданно. Деревья замахали руками, сопротивляясь свирепому ветру, ворвавшемуся в их стройный, красиво звучащий мир. А флейты ветра рвались вперед, срывая с деревьев одежды. Ведь деревья стояли на их пути. Лес сопротивлялся. Трубы, флейты, кларнеты разорвали небо на сотни кусков, и небо упало вниз. Ударил огромный барабан. И вот уже ничего не слышно, кроме сплошного грохота…
Арика трясла Игоря за плечо:
– Ты снова пел. Это было еще лучше!
Игорь вскочил. Гремел гром где–то высоко над лесом. Крупные капли дождя барабанили по лицу, рукам, голым ногам девушки, по траве и листьям.
– Ты изобретаешь песни на ходу. Пасик уже выбивает тебе очередной патент. Так, чего доброго, ты скоро станешь мэром Асхи.
– Значит, ты опять ничего не слышала?
– Ты пел. Я слышала.
– А Лес? Ведь это он пел!
– Нет, Игорь, этого я не слышала. И никто никогда этого не слышал. Этот Лес всегда молчит. Бежим!
– Куда? – Игорь с грустью посмотрел на Арику.
– В город. Из Леса. Ведь дождь.
– Действительно. – Игорь рассмеялся, рывком стянул с себя водоотталкивающую рубашку и накинул на плечи девушки. Та сделала движение, как бы сбрасывая ее с себя.
– Я ведь все равно уже промокла.
– Промокла до нитки, – улыбнулся Игорь.
– Игорь! – закричала девушка. – Этого нельзя говорить. Что ты наделал!
Капитан «Громовержца» посмотрел на нее с удивлением, в это время Пасик объявил об очередном нарушении Закона о патентах. Игорь отмахнулся:
– Ерунда! У меня есть чем рассчитаться.
– Как это нелепо! Такую музыку отдать за такую глупую оплошность. Я заплачу за тебя. Хорошо?
– Нет. Плохо. Ты же меня совсем не знаешь.
– Ты меня тоже.
– Послушай, а твоя зеленая корова? Я не хочу быть должным киберу. Я дарю тебе музыку, а ты мне свою зеленую корову. Идет?
Через минуту дело было улажено, и зеленая корова перешла в собственность какого–то неизвестного счастливца.
Арика снова повеселела и, держа Игоря за руку, бежала по Лесу, разбрызгивая капли воды и не разбирая дороги. На опушке Леса она, запыхавшись, остановилась и схватилась правой рукой за грудь, тяжело дыша.
– Зря бежали. В Лесу было так хорошо.
– Зря, – согласился Игорь.
По его загорелому торсу стекала ручейками вода. Волосы намокли и слиплись на лбу.
– Ты такой добрый. Почему? – лукаво спросила Арика.
– С чего ты взяла, что я добрый?
– Но ведь ты подарил мне две песни. Незнакомой девушке.
– Я могу подарить их столько, сколько мне придет в голову. Просто у нас любую песню может петь каждый.
– Ты рассказываешь сказки. Я все равно в это не поверю. Не хитри. Я знаю, в чем дело. Ты в меня немного влюблен. Правда ведь?
Игорь рассмеялся.
– Я влюблен во всех красивых девушек. И всем готов дарить песни.
– Значит, ты считаешь, что я красивая?
– Да. Ты ведь это и сама знаешь.
– Знаю, – тихо сказала Арика и смешно сморщила нос.
Дождь все еще лил как из ведра. Игорь и Арика сбежали вниз по косогору по мокрой скользкой траве. Пасик с понурым видом трусил за ними. Девушка несколько раз чуть не упала, но Игорь вовремя подхватывал ее и удерживал. И все–таки в самом низу, почти у самой дороги, они оба упали. Перемазанные грязью и мокрые, они сели у обочины дороги. Пасик, явно недовольный остановкой, нетерпеливо бегал вокруг них. Широкое полотно шоссе было пустынно.
– У нас скоро будет праздник Лета, – сказала Арика. – Мы уже купили лицензии на несколько шуток и острот. А теперь у меня есть две такие песни! Ах, если бы мне удалось продать свои патенты! Какой бы был праздник!
– Я постараюсь тебе помочь, – ответил Игорь.
Он вдруг задумался. Почему Арика не слышит Поющего Леса? Ведь не глухая же она! У нее такой музыкальный слух и голос, что, слушая ее, можно забыть все на свете. Тогда почему она не слышит Поющего Леса?
– Я помогу тебе, – машинально проговорил он.
– Что ты! Ты и так сделал для меня очень много. Я буду петь твои песни целый день. Такое не у всех бывает на праздниках.
– Праздник без песен. Как вы могли дойти до этого?
– Но ведь так было всегда. А у вас разве не выдаются патенты на изобретения?
