Но видны были только люди, которые уже раньше расположились на северных холмах. Те, кто разбил там лагерь. Те, кто уже дал отдых своим лошадям. Все видели лишь людей, что недвижно сидели, смотря на город, где велись последние приготовления. Они были там. На северных холмах. Сидели недвижно, огорченные тем, что никакого кортежа не видно.
День постепенно клонился к концу. Солнечный свет становился оранжевым. Ласточки выделывали в небе всевозможные пируэты и то и дело опускались на площади и фонтаны. Все замерли в молчании. Пустынная главная улица ждала, когда же по ней застучат копыта чужих лошадей.
И тут все увидели, как вдруг осветились северные холмы Массабы. Все разом. Одновременно. На их гребнях вспыхнули огни. Жители города были потрясены. Днем они не заметили никаких приготовлений. Никто из них не видел, чтобы сооружали костры. Они не отрывали глаз от дороги. Но вопреки всем ожиданиям, праздничными кострами осветились холмы. Король Тсонгор и его свита расположились на террасе дворца. Они хотели насладиться зрелищем. Но кроме костров, ничего больше не появилось. Ничего, кроме ласточек, которые продолжали кружить в небе, и пепла, который летел с холмов в жарком вечернем воздухе Ничего, пока не послышался лай сторожевых собак у западных ворот. Тишина в городе стояла такая, что все могли услышать лай – и на террасах дворца, и в узких улочках. Собаки у западных ворот лаяли. Это означало, что там появился кто-то чужой. У каждых ворот города стоял обвешанный амулетами стражник с бубенцами на запястьях и на лодыжках, держа в левой руке бычий хвост, а в правой – на цепи дюжину собак. Это были хозяева собачьей своры. В их обязанности входило следить, чтобы никакой злоумышленник или мародер не проник в город. Свора собак у западных ворот лаяла, и король, принцесса, придворные и все жители города спрашивали себя, почему послы вошли через эти ворота, в то время как были приготовлены для их встречи ворота южные. Из-за этой досадной оплошности король Тсонгор разволновался и вскочил со своего табурета. В раздражении. В нетерпении. Его терраса возвышалась над городом. Главная улица была у него перед глазами, она ждала прибытия кортежа. Но король увидел не кортеж. По середине главной улицы двигался всего один человек. Его верблюд, украшенный разноцветными лентами, шел медленно, размеренным шагом. Верблюд и его всадник покачивались, словно корабль на зыбкой волне. Они приближались с невозмутимостью и достоинством караванов в пустыне. Вместо кортежа на улицы Массабы вошел один-единственный человек Король ждал. Невольно начиная чего-то опасаться. Все идет совсем не так, как должно было быть. А всадник, подъехав к воротам дворца, потребовал аудиенцию у короля Тсонгора. С глазу на глаз. Это еще больше удивило присутствующих, ведь дело происходило на глазах у всех. На глазах будущей новобрачной и всей ее семьи. Но и на этот раз король согласился на это неожиданное требование. И в сопровождении лишь одного Катаболонги прошел в тронный зал.
Человек, который предстал перед ним, был высок ростом. В одежде дорогой, но мрачных тонов. Обвешанный больше амулетами, чем драгоценностями. У него не было ни колец, ни ожерелий, но зато на шее висело множество крохотных сундучков из красного дерева с фетишами. Его лицо скрывалось под покрывалом, но, когда он вошел в зал и, с почтением склонив голову, опустился перед королем Тсонгором на колено, он его откинул. У короля появилось странное чувство, что ему знакомо лицо этого человека. Он где-то видел его. Незнакомец поднял взгляд на Тсонгора. И улыбнулся. Улыбнулся доброй улыбкой друга. Он немного помолчал, словно для того, чтобы дать королю привыкнуть к нему, потом заговорил:
– Король Тсонгор, пусть будут благословенны твои предки, и пусть твое чело знает только нежные поцелуи богов. Я вижу, ты не узнал меня. Меня это не удивляет. Время наложило свой отпечаток на мои черты. Оно прорезало морщины на моих щеках. Позволь мне сказать тебе, что я пришел, чтобы поцеловать твою руку. Я Санго Керим, и время по крайней мере не заставило тебя забыть мое имя.
Король Тсонгор рывком вскочил. Он не мог опомниться. Перед ним стоял Санго Керим! Его охватила необыкновенная радость. Он поспешил к гостю и обнял его. Как же он мог не узнать его? Правда, Санго был совсем юным, когда уехал, а теперь перед ним стоял взрослый мужчина. Санго Керим, его король всегда считал как бы пятым своим сыном. Товарищ по играм его детей, он до пятнадцати лет воспитывался вместе с ними. А в пятнадцать лет Санго попросил короля разрешить ему уехать. Он хотел поездить по миру, самому найти свой путь в жизни. Не без сожаления король Тсонгор отпустил его. Прошли годы, он не возвращался, и о нем забыли. Санго Керим. Вот он, здесь. Перед ним. Элегантный. Гордый. Настоящий принц номадов.
– Какая радость для меня, Санго, видеть тебя сегодня, – сказал король Тсонгор. – Дай мне посмотреть на тебя и прижать к своей груди. Ты жив-здоров. Как я рад. Ты знаешь, что завтра Самилия выходит замуж?
– Да, я знаю, – ответил Санго Керим.
– И ради этого ты приехал, так ведь? Именно в этот день. Чтобы быть с нами.
– Да, я приехал ради Самилии.
Ответ Санго Керима прозвучал сухо. Он отступил на шаг, выпрямился, не спуская глаз с короля Тсонгора. Он смотрел в глаза этого старого человека, которого любил. Его охватило волнение, но он взял себя в руки. Он должен держаться твердо и сказать все, что пришел сказать. Король Тсонгор понял: происходит что-то неладное. Он снова почувствовал: день будет долгим. И его охватила дрожь.
– Я хотел бы, Тсонгор, иметь время предаться радости, что я снова в твоем дворце. Я хотел бы иметь время и пережить счастье увидеть всех тех, с кем некогда жил. Тех, кто меня воспитал. Тех, с кем я играл в детстве. Над всеми нами прошумело время. И я хотел бы иметь возможность увидеть, какие они теперь. Разделить с вами трапезу, как бывало в старину. Прогуляться по городу, ведь он очень изменился. Но я пришел сюда не для того. Я счастлив, что ты помнишь меня и помнишь с радостным чувством. Да, я вернулся ради Самилии. Как и уехал ради нее. Я хотел узнать мир. Собрать богатство и набраться мудрости. Я хотел стать достойным твоей дочери. Сегодня я вернулся, потому что мои скитания закончились. Я вернулся потому, что Самилия – моя.
Король Тсонгор не мог поверить своим ушам. Он даже чуть не рассмеялся.
– Санго… ты не понял… Самилия… завтра выходит замуж… Ты же видел… что творится вокруг… Сегодня день подарков. Завтра она станет женой Коуаме, принца соляных земель. Я огорчен, Санго. Я не знал, что ты… Короче, я хочу сказать, не знал о твоих чувствах… Верь мне, я люблю тебя, как сына… Но это… нет… право…
