Евгений Акуленко - Жизни тень

   - А ты не врешь? - прищурился Мукин.

   В комнате разом потемнело, повеяло холодом. Дама сорвала очки и в сгустившемся сумраке зрачки ее отчетливо сверкнули красным пламенем, и торжественно продекламировала голосом, резанувшим металлом, от которого жалобно задребезжали стекла:

   Я - жизни тень, конец кольца -

   Пути младенца в мертвеца!

   Младенец лишь прорежет крик,

   Как дух испустит свой старик.

   - Не обделался? - участливо поинтересовалась дама.

   Голос ее уже не звенел, набежавшая в комнату тьма рассеялась. Мукин неуверенно помотал головой.

   - Не зли меня, Мукин, - предупредила дама, - Я никогда не вру, - и повторила еще раз, - Ты не умрешь, пока не захочешь.

   - Хых! - выдохнул Мукин, - Прикольно! - и по старой привычке попытался ухватиться за волосы на темени, забыв, что по такому адресу те давно уже не произрастают.

   - Однако, - предостерегла дама в красном, - мое обещание не распространяется на любые увечья, не сопоставимые с жизнью, полученные в результате случайности, злонамеренно или в связи с ненадлежащим обращением.

   Мукин на всякий случай кивнул, но все-таки решил переспросить:

   - А с ненадлежащим, это, простите, куда?..

   - Ну, значит, это дело, - дама щелкнула себе по шее холеным красным ногтем, - во-вторых, вот, курево, - дама предъявила мундштук.

   - Ганджубас? - подсказал Мукин.

   - Ганджубас, - согласилась дама, - потом нездоровое питание, малоподвижный образ жизни, нервные перегрузки...

   Мукин заметно погрустнел.

   - Зато в остальном ты - Маклауд! - подытожила дама, - Бывай!

   И, сделав на прощание ручкой, оставила инженера наедине с высохшей геранью.

   - Во поперло! Во мне поперло! - Мукин сорвался вприпрыжку по своей огромной прихожей, - Теперь заживем! Эх, теперь заживем!..

   Взгляд Мукина чем-то привлек горшок с мертвым цветком. Мукин склонился и застыл в изумлении. Там, деловито распихивая перегной округлыми боками, на свет пробивался острый упругий росток.

   ...На скамейке в скверике сидели две дамы. В одинаковых широкополых шляпах, в платьях с легкомысленными рюшечками. Только на одной рюшечки были красного цвета, а на другой - синего. Дамы замерли в излюбленной позе всех дам: одинаково выгнув спину и возложив ногу на ногу. Их туфли кивали остроконечными носами в такт друг другу, выражая полное согласие. Спроси какого случайного прохожего, он, конечно же, ответил бы, что перед ним совершенно разные, хотя и очень похожие, дамы. Но на самом деле, дамы были, самые что ни на есть, одинаковые.

   - А вдруг он правда не попросит, инженер этот? - спросила дама в синем.

   - Все просят, - вздохнула дама в красном, - Когда приходит время.

   - Да, - покивала дама в синем, - Закон жизни!

   - Закон Фостерс!.. Иной раз, правда, смысла ждать до конца нет. Когда и не жизнь это вовсе, а так... Тень...

   - А если нет разницы, - поддакнула дама в синем, - зачем жить дольше?..

   Со стороны оживленной улицы донесся истошный визг тормозов и звук удара.

   - Пора, пожалуй, - поднялась дама в синем.

   - Мой только через полчаса, - дама в красном взглянула на часы, - По дороге в больницу, не приходя в сознание. Посижу еще... Подышу...