Ознакомительная версия.
Теперь можно идти, но впереди, на улице, уже никого не было – они свернули в какой-то двор. Действительно, очень близко. Кому-то повезло. Больше всего – мне.
Я шёл медленно, ожидая, не вспыхнет ли где на моей мысленной карте точка, но хотелось бежать. Вампиров такого ранга нельзя надолго оставлять наедине с жертвами – небезопасно для жертв. Был бы у меня нюх, подобный собачьему… А что, мысль! Надо подсказать моему создателю…
Точка затеплилась и начала разгораться, набирая силу. Где-то здесь…
Я осмотрел тёмную громаду здания с кое-где освещёнными окнами. Какое из них? А может, они вообще не зажигали свет? Да нет, должны – не тот случай, хотя…
Я почувствовал, что сомнения замучают меня, и решил действовать. Вертикаль-то я выбрал правильно – стоял сейчас прямо под точкой, но на каком уровне, на каком этаже она находится? Определить точно не удавалось. А вдруг это и не она? – ударила мысль. Если ещё какой-то вампир, другой? Пропал тогда парень…
Но других источников в округе, кажется, не наблюдалось, – я ещё раз тщательно осмотрелся. Ну, попробуем – я выбрал наудачу балкон на шестом этаже, в окне которого слабо горел свет – от настольной лампы или бра. Потом, выбросив вверх руки и напрягши ноги, сделал глубокий вдох… Бесшумно заработали компрессоры, нагнетая в пневмоцилиндры плеч и бёдер сжатый воздух. Те, медленно распрямляясь, понесли меня и мои руки вверх, к балкону, за стеклом которого горел свет лампы, а также полыхал невидимый огонь адской жажды. Жажды крови.
– Как бабочка на огонёк, – подумал, а может, сказал вслух я. Мои пальцы уцепились за поручень ограждения, и пневмоцилиндры принялись сокращаться, выпуская воздух с тонким свистом.
– Как четыре флейты, – снова подумал я, перелезая на балкон в нормальном человеческом облике, – симфония мести.
Балкон был именно тот, что нужно. В приглушённом свете регулируемого бра я увидел примерно ту картину, какую и ожидал: обнажённый, парень полулежал, откинувшись на спинку дивана, а она склонилась над ним и жадно пила кровь из шеи.
Медлить нельзя – если уже не поздно. Одним взмахом рассадив дверное стекло, я влез внутрь.
Она стремительно повернулась ко мне – из рта стекала струйка крови. Но это не портило её. Как не портили вылезающие из полуоткрытого рта острые клыки – напротив, они придавали особую пикантность её красоте. А как она была красива! Копна коротко подстриженных чёрных волос, огромные блестящие глаза, прямой нос, правильный овал лица, шея, плечи, руки, фигура… Она была совершенно нагой, и нагота её была совершенна.
Да, если бы я был не роботом, а настоящим, нормальным, обычным человеком, а она – не вампиром, а обыкновенной женщиной, то был бы счастлив, если бы она стала моей. Но, к сожалению, всё обстояло с точностью до наоборот. В обоих случаях.
Парень был пока что жив, и даже улыбался. Хотя голову поднять не мог, и ситуацию уже не оценивал. Да, вампиры позволяют умирать приятно, даже доставляют удовольствие своим жертвам, убивая.
Из прокушенной шеи струилась кровь.
А она… она никак не могла взять в толк, кто я такой – за все века существования ей не приходилось сталкиваться с роботами (А вам часто приходилось? Вот и представьте ситуацию), – попал в квартиру с балкона… Может, грабитель?.. – должно быть, примерно таков был ход её мыслей. Она ведь не знала, что я не человек. А человек не смог бы устоять перед её чарами – даже в такой двусмысленной ситуации. Ну, мало ли что могло случиться с пареньком на диване. А тут – такая женщина… Секс-символ эпохи.
Она улыбнулась, чуть засмущалась, сделала руками жест, будто хотела прикрыться, но потом передумала – и шагнула ко мне. И протянула руку.
Я схватил её правую руку своей левой и потянул к себе. Она, ослепительно улыбаясь – кто бы устоял перед такой улыбкой? – но как бы не желая сдаваться сразу – схватила меня за кисть правой. И тем помогла снять кожу. Блеснула сталь. Пять острых стилетов возникли перед её глазами. Улыбка сразу перешла в оскал – на отточенную сталь все вампиры реагируют одинаково, – но я не стал продлевать её испуг, а с сожалением вонзил все пять лезвий по самый сустав под левую грудь – такую тёплую, полную, правильной формы, чуть подрагивающую… и дальше – в сердце.
Хлынула нестерпимо чёрная кровь. Левая моя рука скользнула к правой лодыжке и выхватила из потайного колчана остро заточенную осиновую спицу. Стрелу. Кол.
Не желая выпускать вампиршу – пусть я держал её пронзённое сердце своей стальной пятерней, но то ещё не была полная смерть: я опасался, что без серебряной пули не обойтись – я крутанул её вокруг оси, и, прижав к себе, вогнал осиновый кол под левую лопатку. Он прошёл сквозь сердце, раздвинув мои пальцы. Она упала и замерла. Я проверил: мертва.
Не мешкая, я приступил к последней процедуре, которую должен совершить. От успешного проведения могла зависеть жизнь незадачливого хлопца. Почему-то у женщин-вампиров высосанная человеческая кровь сохраняется дольше, чем у мужчин-вампиров, не сворачиваясь. Она даже поступает первоначально не в желудок, а… впрочем, анатомические особенности не всем интересны. Очевидно, это связано с необходимостью кормления детёнышей-вампиров свежей кровью, но точно не знаю. Как бы то ни было, её особенность давала парню шанс.
Всё оборудование для переливания крови я имел под рукой – в буквальном смысле: я таскаю его в сумке под мышкой. Да и что за оборудование – так, почти стандартная капельница. Я поставил её, наладив, как положено, и удалился. По лестнице. Предварительно, конечно, вызвав к нему "скорую помощь", тщательно вымыв руки и со вздохом оставив на полу, возле убитой вампирессы, визитную карточку: "Броб Дувион – борец с вампирами".
Из парка я возвращался уже под утро, на сегодня больше не ожидая никаких приключений – вот-вот должны пропеть первые петухи, и ни один уважающий себя вампир, не говоря об остальной нечисти, просто не начал бы затевать ничего, заведомо зная, что начатое довести до конца всё равно не получится. Только крови себе попортишь, а чужой попить не удастся.
Улицы выглядели тихими и пустынными, свет редких фонарей проваливался в воссоздаваемую ими из мрака зелень листьев. Мошкара кружилась под лампами в безуспешных попытках пробить стекло. Звук моих шагов плотно вплетался в шелест листьев, колышимых ночным зефиром, создавая неповторимую симфонию Одинокого Прохожего.
И вдруг меня словно что-то толкнуло в грудь: я остановился, будто поднявшиеся на моей голове вампирорецепторы создали такое сопротивление воздуха, что стало трудно идти. И тут же где-то в глубине сознания затеплилась точка, означавшая, что неподалёку находится вампир.
Ознакомительная версия.
