Почему не смеюсь и не улыбаюсь.
Или же наоборот, я мрачно шучу
И так же мрачно и ужасно кривляюсь.
Открытая форточка квартиры на первом этаже испражнялась на весь двор липкой, вязкой патокой андеграундной песни.
Просто я живу на улице Ленина
И меня зарубает время от времени.
Сквозь психоделические аккорды слышались крики, звон бьющейся посуды, мокрые шлепки оплеух.
– Пошёл отсюда, мразь подзаборная! – Растрёпанная женщина звонкими ударами грязной тряпки гнала из подъезда плюгавого мужичка в ватнике, калошах, но без штанов. Мужичок пригибал голову, торопливо уворачиваясь от ударов, при этом грозным пьяным голосом пытался урезонить разгневанную женщину:
– Хорош тебе, лахудра! Я тебе ща, это самое… Я те покажу!
– Уже показал, погань!
Из глубины подъезда послышался пьяный женский смех. Женщина обернулась и, увидев длинную и худую, как жердь, пьяную девку в явно чужом домашнем халате, выгнала её из подъезда:
– А ты чего ржёшь, кобыла! А ну пошла отсюда, срань!
Той же боевой тряпкой она выгнала из подъезда пьяную девку, которая залилась смехом
– Ах ты, воровка!
Женщина сорвала с пьяной девки халат, оставив её абсолютно голой под осенним дождём. Мужичок, наблюдавший экзекуцию с безопасного расстояния, поманил её, как собачку:
– Ко мне, ко мне, молодец, рядом.
Девушка трусцой подбежала к нему, не переставая хихикать. Он снял ватник, накинул на девушку, оставшись стоять в синих семейных трусах и калошах. Подтянув трусы, погрозил кулаком женщине.
– Ты, это самое, я, знаешь чо!
– А ну пошёл отсюда, заусенец!
Женщина с тряпкой побежала в сторону мужичка, который решил не проявлять неуместную отвагу.
– Видеть тебя не хочу, засранец! Всю жизнь мне испоганил. Тварь! Я беременна, чтоб ты знал.
– Так, это самое, а от кого?
– Ах ты гнида плюгавая!
Женщина окончательно прогнала мужичка со двора звонкими шлепками грязной тряпки по спине. Ушла в подъезд, громко хлопнув дверью. Выключила музыку, судя по звону, просто разбив магнитофон.
Оставшаяся в одиночестве, поддатая девушка в коротком чужом ватнике, не прикрывающем красные ягодицы, осмотрелась. Увидела шокированных супругов в резиновых сапогах. Она решила подойти почему-то именно к женщине, стараясь сделать это элегантно, но вышло жеманно и пошло:
– Мадам! Позвольте попросить у вас сигаретку? У нас тут, как видите, произошла довольно напряжённая дискуссия.
Женщина, изумлённая сценой явно сильнее мужа, проговорила:
– Я не курю, я беременна.
– Ты что? – Мужчина посмотрел на жену счастливыми глазами.
– Сюрприз, дорогой!
Оставшаяся без сигареты пьяненькая девушка поняла, что делать ей теперь во дворе точно уже нечего.
Да вы все охренели что ли? Пойду на трассу.
Мужчина забрал сумку из рук супруги.
– Давно?
– Два месяца. Хотела сегодня рассказать, думала, праздник устроить.
– Ты ж моя… – Мужчина схватил жену в охапку, закружил её.
– Поставь, дурак! – Женщина, смеясь, обняла мужа.
Глава 3
Здание поражало своими размерами и формой. Среди строгих соседей-высоток оно выделялось асимметричностью. Казалось, что его проектировал не один архитектор, а сотня студентов младших курсов архитектурного университета. Этажи были разной высоты, окна в пол чередовались с закруглёнными вверху, словно дворцовыми.
С шестого по десятый этаж располагались готические колонны, которые, казалось, поддерживали только эго архитектора. Одиннадцатый, тринадцатый и почему–то последний, сороковой этаж, были выполнены в хрущёвско-панельном стиле. Венчали всё это великолепие огромные светящиеся даже днём буквы: «Божий Промысел».
Матвей вдохнул свежий воздух улицы, прикрыл глаза и открыл тяжёлую дверь. За ней оказался довольно банальный светлый холл. Сидящая за стойкой девушка подняла на него равнодушный взгляд. В её задачи не входило отфильтровывать посетителей, она сидела именно для таких нерешительных гостей – подсказать и направить.
– Доброе утро! Меня зовут Ангел Гезария. Я могу вам чем-нибудь помочь? – спросила она.
– Да, я… – Матвей почувствовал, что у него пересохло во рту.
Девушка протянула ему стакан с водой. Матвей взял его дрожащими от волнения руками, выпил, поставил уже пустой на стойку.
– Я пришёл к… – Матвей с ужасом понял, что он забыл от волнения имя той, кто украла его сердце и мысли.
– Не волнуйтесь. Я уверена, вы вспомните, – заверила его Гезария.
Она работала здесь уже не первую сотню лет и видела насквозь каждого посетителя. Она умела мгновенно определять, кого куда послать: кого к лифтам на нужный этаж, а кого на хрен. Не зря её должность назвалась «Ангел полномочий».
– Два четырнадцать шестнадцать, сорок девять тридцать два, – проговорил пришедший в себя Матвей.
– Звучит неплохо. Это что-то значит?
Гезария отвлеклась на нового посетителя, вошедшего в здание, хлопнув большой дверью. Стараясь не привлекать внимание, гость торопливо пошёл прямо к лифтам. Увидев, что девушка на ресепшене куда-то
