чём оно было заложено, чтобы проявился первоэлемент? Так и человеку, дано только то, что является для него первоэлементом – пустота! Девять академиков изымают даже иллюзию возможности проявить себя человеком не как Создателем. Перед ним только пустота, а всё что он преобразует из первоэлементов в природе, всегда ведёт только к деградации его самого: либо в сторону искусственного разума, либо в сторону животного. Выход у него только один – Создай Себя! иначе – смерть!
– Мудрец об этом именно и говорил людям, что он готов рождаться много раз, чтобы стать Человеком…?
– Вспомни, как трое шли за счастьем…, – послышалось шуршание, Змей полз в кусты за деревом. Олег встал и смотрел, как постепенно огромное тело скрывается в кустах.
Олег вернулся в парк, он искал Владимира. Не найдя его в парке, он решил обойти дом вокруг и посмотреть, что находиться с другой стороны, он там ещё ни разу не был. Обогнув дом, он увидел большой пруд, а за ним начинался просто густой лес. Вглубь леса уходила обычная просёлочная грунтовая дорога. Он пошёл по ней и углубился в сумрак и прохладу дикой естественной природы леса. Дорога была совсем плохой, разбитой, глинистой, вся в лужах. Как странно, думал Олег, оборачиваясь, там такая красота, порядок, а здесь торжество естественной природы без человека, скрытое от глаз. Через некоторое время до Олега стали доноситься какие-то неприятные звуки: рычание, вой, а ещё, чем дальше он шёл по дороге, тем отчётливее ощущался тошнотворный запах. Впереди показалась изгородь, из толстых плохо обструганных досок, облокотившись об неё стоял Владимир. Зажимая нос рукой, Олег подошёл к забору и заглянул через него. За забором он увидел площадку, диаметром метров триста, где повсюду в зеленоватой жиже были разбросаны мёртвые гниющие туши животных. Они были уже совсем разложившиеся, а вокруг них копошилось целые полчища, каких-то тёмно-серых и чёрных животных, больших и малых белых червей, птиц и все они с невероятной жадностью рвали на куски эти туши, постоянно дрались между собой, рыча и визжа, нападая друг на друга, и всё это жадно копошилось внутри этой мерзости, а вокруг летало туча мух и разных насекомых. Олега начало тошнить, глаза слезились, он побежал обратно к дому. Голова ужасно болела, его безостановочно выворачивало и никак было не остановиться, он упал на колени на газоне перед прудом и не мог подняться, ощущение внутренней гадости волнами постоянно накатывало на Олега, и от этого он начал захлёбываться и задыхаться, живот дёргало изнутри и появилась сильная боль. Вдруг, какие-то руки сзади перевернули Олега и уложили на спину, в рот полилось что-то холодное и мерзкое, Олег закашлялся, пытаясь в панике это выплюнуть, но сразу почувствовал, что очень быстро спазмы стали ослабевать, он постепенно успокоился и просто лежал с закрытыми глазами.
– Зрелище не из приятных, но в этом как раз и скрыта суть красоты сада.
– Как это? – Олег с трудом сел на траву, отплёвываясь, морщась и вытирая рот рукой.
– Всё в мире имеет свою обратную сторону. Можно даже подумать, что они отрицают друг друга, взаимоисключают, противостоят, а на самом деле они дополняют – создают, как раз, целостность этого мира. Мы имеем перед глазами законченный образ, но всё состоит из отдельных ингредиентов, и их симбиоз является как раз той связующей силой, порой противоречащий нашему представлению о красоте, жизни, мудрости, гармонии… Ну, как прошла встреча со Змеем?
– Мне надо вымыться, – Олег встал на ноги и брезгливо осматривал себя.
– Конечно, пойдём к морю, искупайся.
Олег долго сидел в воде, оттирая со своего тела какую-то слизь, которая полностью покрывала его. Наконец он вышел на берег и сел на холме рядом с Владимиром.
– Змей сказал, что ты не всю правду мне говоришь….
– Создатель не открыл всей правды человеку – это ты услышал?
– Да, это…
– Он сказал тебе, что, находясь здесь и даже составив самый лучший план, ты не можешь знать, что произойдёт с тобой за завесой, и к чему ты там придёшь. Ты можешь только предполагать варианты будущего, но не знать. Потому все прорицатели обращаются только к задуманному плану, который есть, они способны вспомнить и увидеть его, но варианты реального будущего им не даны. Одну сторону знают четверо из девяти, обратную сторону – другие четверо, тем самым вместе он создают целостность, но не будущего, а вероятность его, которая потом наступает. Каждый из них оценивает свою вероятность, и только девятый знает истинное значение целого, не частей, как каждый из них, а составленного из них целого.
– Кто такой девятый? Ты всё говоришь о нём загадками.
– Сейчас ты ничего не поймёшь и не надо, но ты с ним встретишься, там за Завесой и вот там-то он сам тебе всё расскажет. Вы с ним вместе составляете один путь…, имеете одно значение, вот об этом и говорил Змей с тобой.
– Так он тоже был здесь, до меня?
– Да, был, и также сидел…, перед морем…
– Со слов Змея я понял, что Создатель с самого начала, не просто создавал Мир таким, каким мы его видим, это лишь иллюзия на самом деле. Не постоянная, беспрестанно меняющаяся, рождающаяся и умирающая, то есть жизнь в очень ограниченном своём сиюминутном проявлении. Но Он заложил в него некий первоэлемент, Змей сказал, что это генетический код человека – подобный Змею. Человек, как он говорит, изначально Творец по своей внутренней сущности, но Создатель замыслил, чтобы Творец стал самим Создателем – создал Себя, как он выразился. Не понятно, что он имел ввиду? Как можно создать Себя, когда ты и так уже есть, якобы в пустоте, чего и добивается союз девяти – держа человека в пустоте.
– Да, он прав, именно в пустоте. Мир, который мы видим лишь отражение наших сиюминутных бесконечных желаний. Останови на мгновение поток этих желаний и мира не будет, распадётся, а на что, что связывает всё в то, что мы имеем?
– У Создателя же появилось желание создать человека или нет?
– Появилось, но не человека – Создателя!
– Самого Себя?
– Вот ты и подошёл к той тайне, которую стережёт Дракон в своём подземелье. Но он об этой высшей ценности не знает, хотя и стережёт её. О ней знает только Змей, и он тебе сегодня о ней сказал, передал, ты всё слышал, а значит – Знаешь!
– Ничего я не знаю, – Олег с досадой покачал головой, – я здесь очень ослаб, стал не прозрачным, а каким-то безвольным, хочется просто лечь и не
