Пока она летела сюда на самолете, Хирург вводил ее в курс дела, так что на данный момент она понимала в общих чертах, что творится вокруг нее. Ингрид расслабленно откинулась на спинку сиденья в своей машине – одной из последних моделей «Крайслера», названной «полет», вероятно, из-за цены. Посмотрим, что у нас там… Телепат отхлебнула кофе и закрыла глаза. Затем она резко выпрямилась. Конкурент. Только этого не хватало.
Осторожно, стараясь не выдать себя, она принялась зондировать разум полицейского телепата. Тщетно. Несмотря на то что он был более низкой категории, защита у него была поставлена хорошо. Впрочем, терпение и труд, как говорится…
Наградой за терпение и труд, а также за остывший кофе было еще одно потрясение. Телепат был знакомый. Они сталкивались уже в одном деле о пропавшей картине, и это создавало дополнительные сложности. Если он ее опознает – вдвойне. Ингрид поморщилась. Придется попросить Раби убрать этого… симпатягу. А пока попробуем применить тяжелую артиллерию. Повернувшись, Ингрид извлекла из сумки на заднем сиденье шлем усилителя, или, как их еще называли, гипномодулятора, и надела его на голову. Провода от шлема тянулись в сумку, где находился управляющий машинкой компьютер. Стекла в автомобиле были тонированные, так что она могла не опасаться, что ее кто-нибудь увидит за этим запрещенным законом занятием, не говоря о том, что работающего телепата не так уж просто застать врасплох.
* * *
Сначала она влепила Полю. Ингрид всегда раздражали красавчики и красотки, еще до инициализации она полагала, что это несправедливо – кто-то должен трудиться день и ночь, а кому-то все дано от рождения. Пройдя же инициализацию, она только лишь получила еще одно доказательство того, что нет никаких причин, по которым красивые люди должны иметь преимущество. Поль «сломался» удивительно легко, он то ли заснул, то ли потерял сознание. Затем она переключилась на дела насущные. Где Раби и его группа?
Раби сидел на дереве. Этот факт потряс Ингрид до глубины души, особенно учитывая, что по деревьям лазить Ингрид не умела или по крайней мере давно не практиковалась. С детства. Под деревом сидели Джон и медведь гризли и в два голоса рычали на сидящих на ветках прочих членов банды. Это тоже было странно.
Любой телепат знаком с этим ощущением: ты упираешься в барьер, созданный твоей логикой, и единственный способ не сойти с ума – это поверить, что ты сошел с ума, и смириться. Ингрид попыталась выйти из телепатического транса, снять с головы шлем, но тщетно – руки не слушались женщину. Одна-единственная мысль билась у нее в голове – все. Свихнулась. Затем медведь повернул в ее сторону лобастую башку.
– Привет, Ингрид, – произнес он дружелюбно и проглотил свою собеседницу.
* * *
В это же время возглавляемое Уильямом расследование сдвинулось наконец с мертвой точки, хотя и не в том направлении, в котором бы ему хотелось. Уильям в этом участия не принимал, он был занят, пытаясь растормошить отключившегося Поля. Затем его внимание привлекли крики.
– Что за…
– Держите его, мужики!
– Куда?!
Как удалось аквалангисту выбраться из запертой машины, оставалось тайной, однако он выбрался и танцевал сейчас в самом центре «места преступления», все так же в маске, ластах, наручниках и акваланге, да еще и в одолженной у кого-то из полицейских фуражке. Танцевал он не один, а с Молли, которая, кажется, не возражала.
Полицейские суетились вокруг, однако исходящий ли от девушки запах был слишком силен или сказывалось уважение работников полиции к сотруднице ФБР, но в физический контакт с аквалангистом никто не вступал. Пара двигалась на удивление грациозно, непонятно было, как Молли ухитряется вальсировать, не наступая своему партнеру на ласты.
– Молли? – осторожно спросил Палмер, подходя и беря девушку за плечо; единственный из всех, он не опасался ни ФБР, ни запаха. – Молли, ты что?
– Запах роз, – хором ответили Молли и аквалангист.
– И рассвет над пустыней, – не приходя в сознание произнес Поль. В полумиле от места действия Ингрид вышла из машины, как была, в шлеме на голове и с сумкой в обнимку и направилась по тропинке, ведущей к озеру.
– Это красная смородина?
– Нет, черная.
– А почему такая белая?
– Потому что зеленая.
– Дурдом, – с чувством произнес Палмер. Уильям кивнул. Он уже охрип, пытаясь навести порядок среди своих подчиненных. Полицейские уже не пытались остановить танцующих Молли и аквалангиста, они разбрелись по поселку, смешавшись с местными жителями и полностью позабыв о работе. Четверо не торопясь раскачивали фургончик передвижной лаборатории, а на деревьях…
Уильям не мог поверить своим глазам. Он прожил в этих краях много лет и знал, что на соснах не растут цветы. Никогда не растут. То есть не росли до сих пор. Осторожными шагами, не веря своим глазам, он подошел к поваленной сосне, которую к тому времени оттащили с дороги, и уставился на ее раскинувшиеся по склону горы, дренажной канаве и части шоссе ветки. На ветках росли цветы.
Они были похожи на розы и пахли розами, но Уильям был наблюдательным человеком, и он сразу понял, что розами тут и не пахнет.
– Это розы, – заметил подошедший Палмер, от которого почему-то перестало вонять скунсом, и Уильям немедленно обрушил на сопляка всю мощь своей полицейской логики.
– Где растут розы? – с непередаваемой иронией спросил он. – Ну вот как вы думаете, молодой человек?
– На розовых кустах… – Похоже, Палмер начал подозревать, что это все-таки не совсем розы. Логика, Палмер, ЛО-ГИ-КА.
– ЭТО похоже на розовый куст? – с еще большей иронией спросил Уильям.
– Ну… – задумчиво протянул Палмер, затем просиял и выпалил радостно: – Оно колючее!
Теперь пришла пора задуматься начальнику полиции. Сосна действительно была колючей, а следовательно, исчезало главное препятствие, не позволявшее считать ее розовым кустом… Нет, не может быть!
Между тем погода изменилась. По-прежнему светило солнышко, но цвет неба изменился, и Уильям уже не был уверен, с какой стороны оно светит… Кажется, оно светило со всех сторон. Земля, небо – какая разница? Они кружились в вышине: он, Палмер, Молли со своим несуразным партнером, полицейские, сосна и фургончик передвижной лаборатории. Поднялся ветер, и лепестки роз танцевали вокруг них, образуя сложный и прекрасный узор.
Звучала музыка. Флейта. Мир менялся, и, не поворачивая головы, Уильям мог видеть склоны гор у него за спиной, и своих подчиненных, сидящих на дереве вместе с бандитами, и Джона, въезжающего в поселок верхом на медведе… И вызванный кем-то из жителей поселка наряд полиции из города, и «скорую помощь»… Вот только поселок был далеко-далеко.
