Одна за другой, вестибюль прошивают молнии из Довгошеевской пушки, но неизвестного они совершенно не трогают; он даже, кажется, не замечает их. Довгошей стреляет еще раз и еще, а Калинов наконец касается кнопки выключателя. И с облегчением переводит дух…
Смертный ужас исчез, а вместе с ним исчез и таинственный пришелец. Вот только что он стоял тут, на этом самом месте, в пяти шагах от Калинова…
Калинов растерянно оглянулся вокруг. Довгошей вылез из своей засады и с оторопелым видом рассматривал обожженную выстрелами стену.
— Господи! — воскликнул он. — Неужели из пяти выстрелов я ни разу не попал?!
— Ты попал! — сказал Калинов. — Ты попал все пять раз!.. А еще два раза попал я!
Он подошел к двери и осторожно потрогал черное пятнышко на стекле, в том месте, куда угодил разряд парализатора. А вот, чуть выше, еще одно, след второго выстрела.
— Господи! — снова воскликнул Довгошей. — Как же можно с нашим оружием ходить на привидение?!
— Привидение? — удивился Калинов. — Почему привидение?
— А кто же еще может так выглядеть?
Калинов ничего не ответил. Он прислонился лбом к холодному стеклу и постоял так, успокаивая дыхание и стараясь загнать в грудь рвущееся наружу сердце. Потом подошел к Довгошею и проговорил:
— Рассказывай подробно, что видел. Почему ты решил, что к нам явилось привидение?
— Это была слабая размытая фигура, отдаленно напоминающая человеческую. Я бы даже сказал, очень отдаленно… Думаю, если бы мы не ждали кого-то, я эту фигуру мог бы и не заметить. Она… оно прошло сквозь дверь и двинулось к нам. Когда вы стреляли из парализатора, разряд пролетал сквозь это существо, как будто его здесь и не было. А когда я увидел, что вы, извините, близки к обмороку, я понял, что игры кончились, и сделал пять выстрелов. Причем в ноги пришлись только первые два, а последний и вообще в голову. Но похоже, лайтинг для него не опаснее парализатора… А потом оно просто исчезло. Вот стояло тут — и вдруг нет его!
Калинов подошел к столу и сел. Ноги противно дрожали, но сердце, кажется, начало успокаиваться.
— Слушай, Володя! А ты не обратил внимания, когда именно он… оно исчезло — до того, как я выключил дисивер, или после?
Довгошей закрыл глаза, постоял немного, вспоминая, и замотал головой:
— Не знаю, шеф! Все произошло настолько быстро… Да и с привидениями мне вступать в схватку еще не приходилось.
— Не спеши, — сказал Калинов. — Может, это и не привидение… Может, это просто гипноз.
Тут он вспомнил о все еще работающей аппаратуре, выключил телекамеры и вызвал по вибрасу Милбери.
— Это не гипноз, — сказал Довгошей, когда они просмотрели запись. Видеоаппаратуру, как известно, загипнотизировать невозможно.
— Да, — согласился Милбери. — Значит, вы шеф, видели этого типа именно таким, каким он выглядит в записи?
— Один к одному.
— Тогда гипноз все-таки был. Только гипнотизировал он тебя, Володя. Милбери повернулся к Довгошею. — Говоришь, для тебя он выглядел, как привидение?
— Вообще-то это была некая туманная субстанция, отдаленно напоминающая человеческую фигуру, — сказал Довгошей. — Но я всегда считал, что именно так и должны выглядеть привидения. Раньше, к сожалению, мне с ними встречаться не приходилось, поэтому сравнить не с чем.
Калинов прошелся по вестибюлю, провел указательным пальцем по обуглившимся пятнам на стене. Потом сказал Довгошею:
— Просмотри-ка на всякий случай запись с наружной камеры, а мы с Рэном подумаем, что делать дальше.
Они уселись в кресла. Близилась полночь, и на улице было пусто. Лишь изредка пробежит отдельный пешеход.
Калинов вдруг вскочил, подбежал к пульту и полностью заэкранировал окна. Вид ночной улицы исчез: поверхность стекол стала серой.
— Не могу, — сказал Калинов удивленному Милбери. — Такое впечатление, будто кто-то смотрит оттуда на меня.
— Нервы, шеф! — Милбери покачал головой. — Вам же известно, что экран не пропускает наружу никаких излучений…
— Да известно, известно! — Калинов досадливо махнул рукой. — Но вот кажется, что кто-то смотрит — и все тут!.. Ладно, давай вернемся к нашим баранам.
Милбери сложил губы куриной гузкой:
— Странная получается штука. Выходит, перед вами убийца стоял в собственном облике, а Володю он за каким-то чертом гипнотизировал…
— Чепуха! — раздраженно бросил Калинов. — Не стоял он тут вообще. Иначе бы ему достались два разряда моего парализатора и пять импульсов Володиной пушки. Из него бы лишь обгорелый труп получился!
— Может быть, вы оба все-таки промахнулись?
— Знаете что, молодой человек? Просмотрите еще раз запись, потом поставьте в ту точку, где находился этот тип… хотя бы меня — по-моему, я не крупнее его, — а потом займите мое положение в момент стрельбы. Когда надоест, встаньте туда, откуда стрелял Володя. Я вам гарантирую, что мое тело закроет вам следы от лучей на стене и от разрядов на двери. Полагаю, это вас убедит?
— Давайте, так и сделаем… — начал Милбери, но тут Довгошей издал удивленный возглас:
— Слушайте, его здесь вообще нет!
Калинов с Милбери вскочили и бросились к монитору. Довгошей параллельно прогонял обе записи: сделанную внутренней телекамерой в обычном свете и в инфракрасном — внешней. В углах кадров синхронно бежали цифры таймеров. Кадры слегка отличались друг от друга, поскольку съемка велась с разных точек, но мизансцены полностью совпадали. Вот на обоих кадрах прошел одинокий мужчина с сумкой через плечо, вот неторопливо пробрела — в обнимку — пара влюбленных. А вот на левом кадре и таинственный незнакомец. Перешел улицу, поднялся по ступенькам, присел на парапет.
— А здесь его нет! — прошептал Довгошей.
В самом деле, на правом кадре, где демонстрировалась запись улицы в инфракрасных лучах, этого человека не было.
— Вот так номер! — сказал Милбери. — Действительно, привидение какое-то…
— Или голограмма в обычном свете, — заметил Калинов.
Милбери хлопнул себя по лбу:
— Шеф, вы гений! Это же все объясняет!
— Ага, — сказал Калинов. — Если бы мне еще открыли тайну, где находилась аппаратура, воспроизводящая голограмму! И как эта голограмма воздействовала на мою психику?.. И кто произнес слова: «Игорь! Прости меня»?..
— Я ничего не слышал, — удивленно заметил Довгошей.
— Ты, кроме туманной фигуры, ничего и не видел! — сказал Милбери. Правда, и аппаратура этих слов не зафиксировала… — Он с сомнением посмотрел на Калинова.
— Похоже, господа, нас посетил дьявол, — сказал Довгошей, и было непонятно, шутит он или говорит всерьез.
