и ушёл. Никто ничего не заметил.
На улице было прохладно, пахло морем, а в ногах буйствовала свобода. Свежий воздух разогнал его сонливость. С чувством того, что он всех обыграл, Девин бежал к Архиву, иногда останавливаясь, чтобы отдохнуть.
Он добрался до Архива без происшествий. На вершине башни мигала красная лампа. Здесь-то электричество не закончилось и за сотню лет. Кое-где у стен постройки даже светились фонари. Пробираясь тем же путём, что и в первый раз, он видел в заборе большие дыры, а некоторые его части вообще были повалены. Подбираясь ближе к зданию, он едва не наступил на труп Скитальца, спрятанного тьмой на земле. Девин насторожился и вооружился пистолетом. Так спокойнее.
Само же здание немного изменилось. В нём появилось несколько новых дыр, а задние двери были выбиты. Похоже, Скитальцы, уходя, не слишком-то заботились о сохранении здания.
Внутри царствовала абсолютная тишина. Пройдя буквально несколько метров вглубь, Девин перестал слышать ночные шумы улицы. Он ходил по помещению в полном одиночестве. Словно заблудился где-то и оказался здесь, но он знал куда и за чем он идёт.
Он шёл к лестнице на верхние этажи, но перед этим зашел в одну из комнат, где уже был с Келмиуром. Ещё тогда он заприметил здесь ржавую стремянку с несколькими сломанными ступеньками. Он взял её и понёс к тому месту, где раньше была лестница. Сейчас здесь была только груда мусора и заваленные трупы Скитальцев.
Он поставил стремянку к стене и смог взобраться на сохранившуюся часть лестницы. А отсюда уже пошёл на верхний этаж. По пути он то и дело находил чёрные кровавые следы. Металлическая дверь, за которой пряталась их группа, была вырвана из стены и лежала на полу. Наружная её часть была сильно исцарапана. Она так же была вся в крови и кусках плоти. Но в комнате всё было на своих местах.
Девин спрятал пистолет и подошел к консоли. После нажатия на неё ничего не произошло. Экран горел красным цветом, а на нём осталась засохшая кровь. Он посмотрел на свою левую ладонь с раной. Правой рукой он открыл порез и невольно закряхтел. Кровь сразу же наполнила порез, а боль наполнила его разум. На пол покапали красные капли. Правой рукой он держал левую руку и поднёс её к консоли. От боли он прокусил губу. Во рту начался железный танец.
Через секунду экран загорелся зелёным цветом, и стена вновь открылась. Девин ступил в то же пронизанное темнотой помещение. Он держал кровоточащую руку возле груди. Пройдя несколько метров, он подошёл к своему монитору и попытался открыть окно с информацией об Уинстоне Кабате, отцу лжи и тирану. Но в ответ на это ему выдало пустую ошибку, и на мониторе отобразилось список всего рода Кабатов. На самом верху располагалось имя самого Восемьдесят шестого, а ниже шёл список ныне живущих его родственников. По крайней мере тех, кто жил до начала Восстания. А ниже более мелким шрифтом были имена уже умерших. Сотни имён.
Живых было несколько десятков, но его взор приковало одно выделяющееся имя — некий Ли Кабат. А примечательным оно было потому, что в скобках возле него было написано ещё три имени: Гадрел Мёрфи, Оскар Харнат и Девин Элион. Предыдущие два из них были красного цвета, последнее — жёлтого.
Девин смотрел на экран, но как будто не видел того, что там было написано. Почему? Как его имя оказалось в этом списке и как он связан с этим Ли Кабатом? От удивления он забыл о боли и опустил раненую руку. Тёплая кровь потекла по всей кисти. Он закрыл и открыл глаза, но его имя никуда не делось. Он отвернулся и снова посмотрел на монитор — всё так же. Сглотнув слюну, он повёл руку к монитору. В голову вернулся бессвязный шум. Детский голос откуда-то извне закричал: «ЖМИ!».
Перед ним открылось окно с текстом:
«Ли Кабат, внук Уинстона Кабата в шестом поколении, проходил курс по смене личности за совершенное с особой жестокостью преступление — убийство своей жены и дочери. Камеры в его доме установили, что после возвращения домой он зашел на кухню, где находились его жена, дочь и автоматизированный робот-прислуга класса А. Пока робот занимался приготовлением пищи, семья сидела за столом. По неустановленной причине он встал из-за стола и напал на автоматизированного робота-прислугу. Нападавший выломал одну из рук робота со встроенным кухонным ножом и вооружился им. Он нанёс машине класса А четыре ножевых ранения и в приступе бешенства напал на свою семью.
Экспертиза установила, что нападавший нанёс тридцать восемь ударов своей супруге, Клементине Кабат, и четырнадцать ударов своей дочери, Асцелии Кабат. После этого он сел посреди комнаты с ножом. Через четыре минуты дверь в его дом была выбита, и его задержали. В процессе задержания Ли Кабат не проявлял признаков агрессии. В его крови не было найдено каких-либо веществ. На допросе он уверял, что он не виновен. А также то, что совершенно не помнит произошедшего.
Медицинский осмотр не принёс результатов, и было принято решение признать Ли Кабата невменяемым и отправить на перевоспитание. На фамильном кладбище Кабатов в городе Спес (надежда — латынь) было установлено надгробие с именем Ли Кабат. Конец отчёта».
После текста было прикреплена та самая видеозапись с камеры. На ней человек, выглядящий немного моложе Девина действительно убивает свою семью рукой робота. На видео слышно последний крик дочери: «ПАПА!». Когда он остановился, то повис над телами и закричал. Да так, как не кричит ни один грешник в аду.
Девин не издавал эмоций. Просто молчал. На следующей странице рассказывалось о его наказании.
В первый раз личность Ли Кабата заменили на некого Гадрела Мёрфи. Он управлял мелкими стройками. Через несколько месяцев он начал сходить с ума и вспоминать свою прошлую жизнь. Поэтому его снова заменили. На этот раз Оскаром Харнатом. Записей о его занятиях нет, но этот проект тоже провалился. После этого, как говорится в документе, «было принято решение избегать каких-либо ограничений в перевоспитании даже с учётом родства пациента и Уинстона Кабата».
На третий раз его перепрошили по всем правилам, как и всех остальных. Из него сделали Девина Элиона, типичного члена общества — не думающего лентяя.
