Ничего серьезного я не мог противопоставить так называемым воздыхателям. Меня и так многие винили и ненавидели за казни во время попытки переворота. Даже показания свидетелей, которых мы себе обеспечили, чтоб подтвердить, что было реальное нападение, только частично срабатывали. Среди придворных ходили слухи, что тех заставили поклясться под угрозой смерти.
Если я сейчас попытаюсь как-то более радикально избавиться от ухажеров, это может еще сильнее ухудшить мнение большинства обо мне лично и о Службе Безопасности в частности. Если собственный имидж меня мало волновал, то ухудшать и так нелестное мнение о Департаменте не стоило.
Свои способности мне тоже нельзя было светить, слишком многие следили за тем, как проходит процесс обольщения. Как только станут известны мои умения, нож или стрела из-за угла мне будут обеспечены в самом скором времени. Могут и ведьмой обозвать. Хоть в Родэне не столь нетерпимое отношение к магам и колдунам, как в моем прошлом мире в средневековье, но все же более жесткое, чем в Трании. Вот и приходилось избегать ухажеров естественными путями.
С наступлением весны штат озабоченных моим соблазнением увеличился. Дошло до того, что мы с Оррой начали передвигаться по дворцу перебежками, стараясь избежать встречи с воздыхателями.
На балу, посвященном Дню Рождения Королеве, после многочисленных выступлений приглашенных бардов, выйдя на середину зала, потребовал полной тишины. Поздравив от всей души свою сестру, я спел для нее хвалебную песню, написанную Арамисом Лаэрским в стиле, принятом при дворе. После этого, по просьбе Нираны, исполнил еще несколько песен.
Для одной из них я переоделся в костюм гвардейца, и двигался по залу, напевая куплеты прапорщика Ушицы (муз. М. Дунаевского, сл. Л. Дербенева), стараясь копировать походку графа Дубского, для чего слегка прихрамывал на ногу:
Любовь — смешенье огня и льда.
Кому — нектар, кому — отрава.
Для жалких штатский любовь — беда!
А для меня одна забава!
В процессе исполнения подошел к стоявшему в первом ряду графу и, подкручивая воображаемые усы, исполнил припев, глядя прямо ему в глаза:
В любви знаю тактику свою.
В этом деле как в бою —
Бесед галантных не веду!
В любви не одну я крепость брал,
А если что-нибудь соврал —
То пусть взорвется наш редут!
К моему огорчению, этот солдафон намек не понял и, расправив спину, поглядывал на окружающих с довольным выражением лица, типа, вот — смотрите, какое внимание она мне оказывает. Я чуть не взвыл от расстройства.
К началу лета меня все так достало, а от забот и обязанностей уже тошнило, что я стал серьезно подумывать об отъезде. За последний год положение короля стабилизировалось. Не последнюю роль в этом сыграло родство с Кондорами, которые привлекли на нашу стороны большое количество своих родственников и друзей. Поддержка мелкого дворянства, чьи сыновья сейчас составляли королевскую гвардию, так же укрепляла позиции. Благодаря разборкам с заговорщиками, казна существенно пополнилась, и Служба Безопасности имела средства для увеличения штата шпионов…
Прикинув все за и против, я решился на беседу с сестрой. После долгого и тяжелого разговора с Нираной и Кэнтаром, передал всю документацию новому Главе Безопасности, предложенному Фэртом Кондором и старшему из братьев Лаэрских, назначенному помощником Главы. Еще целый месяц объяснял, показывал и рассказывал им обо всем, что знал и слышал. По поводу тайных ходов и Сэта, решившего остаться в замке, говорить никому не стал. О них знало лишь королевское семейство, четверо из моей команды, остающиеся в качестве личных телохранителей и Нинэя.
Распрощавшись с близкими, тайно для всех остальных уехал из дворца. В первую очередь отправился в имение к Рэму, а дальше буду смотреть по обстоятельствам. Орра и Кай очень обрадовались такому моему решению. Им, детям степей, привыкшим к свободе и большим пространствам, в королевском замке было очень плохо и тяжко.
Когда я вернулся домой, родные, устроили грандиозный праздник, на который собрались все жители двух имений. Шум и толпы народа мне надоели еще во дворце, но окружающие так радовались, что было как-то неудобно портить им настроение. Пришлось делать радостный вид, и подключаться ко всем мероприятиям.
Сразу же после празднований, я отправился в горы приходить в себя. С собой взял лишь Орру и десяток человек из команды. Мы бродили по горам, медитировали, собирали травы. Как ни странно, но сбор трав быстрее привел меня в состояние равновесия, чем медитации.
Выполнив все, ради чего здесь появился, я почувствовал себя как бы не у дел. Заниматься хозяйством или просто болтаться без дела мне не хотелось, и я решил продолжить свое обучение. Вернувшись с гор, я сразу же разыскал магистра Жаколио и обсудил с ним планы по поводу моей дальнейшей учебы.
В процессе обсуждения чему бы мне обучаться, я вспомнил свои проблемы с избеганием встреч с воздыхателями.
— А нельзя ли научиться чувствовать или слышать за десятки, а то и сотни метров, людей или другую живность? Ведь немало животных имеют эти способности, и лишь человек, выйдя из леса и начав жить в городах, потерял их, — поинтересовался я у мага.
— Хм… способы имеются, было бы желание и настойчивость у ученика, — улыбнулся маг.
— Хочу еще предложить для обучения способность воспринимать чувства других. Если уделить этому побольше внимания, то даже мысли сможете читать, — добавил он, подумав.
Я не видел смысла для изучения этого навыка, жить при дворе, где эта возможность была бы востребована, я не собирался, а мысли крестьян вряд ли мне были бы интересны. Но маг настаивал, и я, решив не расстраивать учителя, согласился.
После он сознался, что в молодости хотел этому научиться, но не хватило таланта и усидчивости, и он был бы рад, если б у меня получилось приобрести это умение. Затем было решено совершенствовать отвод глаз, или по другому — невидимость, только теперь добиться удерживать это состояние не десять минут, а гораздо больше.
Согласовав, что и как мы будем изучать, я приступил к урокам. Для обучения восприятия людей на расстоянии я дней десять сидел в темнице, сконцентрировавшись на звуках окружающего пространства. Следующие десяток дней жил в горах со своими парнями и девчонками, постоянно находясь с повязкой на глазах, и стараясь воспринимать мир через другие рецепторы.
Половина моего отряда тоже носила повязки, зато оставшиеся готовили есть и следили за тем, чтобы мы ничего себе не переломали, ходя с закрытыми глазами. Ощущения были ни с чем не сравнимыми, и со временем мы двигались все увереннее, и все реже и реже спотыкались о камни и падали. Когда же совсем похолодало и выпал снег, мы прекратили вылазки в горы и я перешел на изучение других навыков.
