Сергей перевел взгляд на Георга. Тот слегка поклонился и взглянул на Павла, своего оставшегося в живых дери, который сопровождал его в этом походе. Тот с ужасом посмотрел на Иного, потом перевел взгляд на Сергея.
— Товаби! Разрешите мне идти в лагерь!
Это было неслыханно. Homo naturalis осмелился обратиться к Высшему, когда рядом стоял его господин!
— Почему? — вслух спросил товаби, и в его голосе зазвучали лед и металл.
— Мне страшно…
— За себя?
Павел опустил голову.
— Ты должен бояться только за своего господина, — сказал Высший. — Ты — ничто по сравнению с ним.
— Я знаю… — Павел поднял глаза. — Но, товаби, лучше остановите мне сердце! Я не хочу умереть так, как Петр!
Высший холодно посмотрел на него. Андрей никогда не видел, как останавливают сердце, но почему-то был убежден, что у господина перед этим должен быть именно такой взгляд.
— Товаби! — вмешался он. — Надо пойти с Георгом в лес? Разрешите мне. Бессмысленно назначать охранником человека, который струсил.
Холодный взгляд Высшего переместился на Андрея. Сервент почувствовал быстрое сканирование.
«Андрюша, ты не виноват в моей ране, успокойся. А это ничтожество не стоит твоей защиты».
«Я хочу защитить Георга, а не его дери, который из страха отказался подчиняться господину».
«Не лги».
«Я действительно хочу защитить Георга! Никто из homo naturalis сейчас не сможет сделать это как следует. Они все напуганы. Надо послать меня».
«В этом есть доля правды. Ну, иди, если тебе так хочется искупить несуществующую вину».
— С Георгом пойдет Андрей, — вслух объявил товаби. — Остальные — в лагерь.
Они шли вниз по склону холма, раздвигая мясистые лиловые листья лиан и ползучих растений, а над головой сквозь листву сияло солнце, превращая кроны деревьев в россыпи сиреневых звезд.
«Стой!» — скомандовал Георг.
У подножия толстого дерева притаился еще один лиловый еж. Андрей и Георг выстрелили одновременно. Еж вздрогнул и осел.
«Андрей, посмотри!» — приказал Иной.
Сервент дал для верности еще один залп и подошел к твари. Она не шевелилась. Он потянул за одну из «игл» и с трудом перевернул тварь на спину. Тяжелая, сволочь! «Игла» была жесткой на ощупь и напоминала панцирь ракообразного. С другой стороны существо было полупрозрачным, как моллюск, но с многочисленными короткими лиловыми отростками, похожими на ноги сороконожки. Георг уже стоял рядом и с интересом изучал тварь.
«Как жаль, что мы не можем взять это с собой! — опечалился Иной. — Нам надо спешить…»
«В лагере уже есть одна».
«Та цвела, а эта — нет. Интересно, чем они отличаются? — Иной вынул нож и приготовился делать вскрытие. — Это быстро. Там мы уже ничего не изменим».
Вдруг откуда-то снизу на фоне шума ручья послышались приглушенные стоны и еще какие-то странные звуки. Андрей не сразу понял, что это. Иной с сожалением посмотрел на тварь.
«Ничего, ваби, я сбегаю!» — помыслил низший и бросился в лес.
«Осторожно!»
Андрей выскочил на берег лесной речушки. Здесь у самой воды на корточках сидел Глеб, дери одного из Иных Завадского. Андрей сразу узнал его. Глеба рвало. Рядом с ним прямо на земле лежал гамма-лазер. Андрей подошел и подобрал оружие. Низший поднял голову и с ужасом уставился на него. Болезненно-бледное, зеленоватое лицо.
— Глеб, что с тобой? Я — Андрей Бекетов Сергея Бекетова. Давай руку!
Глеб отшатнулся от протянутой руки и попытался встать. Но очередной приступ рвоты скрутил его и не дал сдвинуться с места.
— Пойдем, я отведу тебя к Георгу. Он тебе поможет.
— Иному? — с трудом выговорил Глеб.
— Конечно.
Мысль о том, что больного надо вести к Иному или Высшему, была настолько привычной и естественной, что Андрей совсем забыл о выходе из строя функции биологического контроля. Впрочем, и теперь Иной, по крайней мере, поймет, в чем дело, и назначит лекарства.
Глеб опять попытался встать и отодвинуться от своего навязчивого спасителя, но был слишком слаб и чуть не упал. Андрей подхватил его под руку.
— Ну, чего ты боишься?
Ужас в глазах Глеба не проходил.
Сервент попытался потянуть его в лес, но безуспешно. Homo naturalis был выше ростом и сильнее даже в таком состоянии. Он вывернулся и упал на землю.
«Георг, ваби, идите сюда», — мысленно попросил Андрей и сел рядом с низшим. У того начался очередной приступ рвоты.
Георг вышел из зарослей и внимательно посмотрел на Андрея. Потом перевел взгляд на Глеба. Тот весь сжался и глядел на Иного с таким ужасом, словно он был лиловым ежом с распустившимися желтыми цветами.
«Ваби, помогите ему», — попросил Андрей.
«Тихо, дери!»
Иной начал сканирование сознания Глеба, и сервент понял, что помешал.
«Извините, ваби», — быстро промыслил он.
Георг не ответил. Он холодно смотрел на Глеба. На редкость холодно для такого мягкого и милого Иного (насколько вообще милым может быть Иной).
«Андрей, — наконец помыслил он. — Очень хорошо, что ты отобрал у него оружие. Возьми ГЛД и убей этого человека».
«Георг! Как? Почему?»
«Он убил своего господина».
Андрей нерешительно поднял оружие.
«Ваби, почему не вы?»
«Заодно тебе послушание. Тебе полезно. Давай!»
Андрей направил гамма-лазер в голову Глеба (так быстрее) и выстрелил в его искаженное ужасом лицо. Глеб умер мгновенно, почти остановка сердца.
Сервенту было хреново. Верно, товаби на совесть провел психокоррекцию. Вот она, нормальная реакция на убийство! Еще немного и самого стошнит. И даже никакого удовольствия от послушания. Георг — не господин.
«Ваби, мне нужно сказать об этом господину».
«Я уже доложил. Это же по моему приказу. Все нормально, Сергей тобой доволен. Пойдем!»
Чуть выше по склону они нашли трупы Владислава Завадского и двух его Иных. К телу Высшего уже присосалась лиловая тварь. Когда Иной и сервент убили ее и оттащили от трупа, их взглядам открылась изуродованная рука Владислава.
«Сколько же их здесь!» — подумал Андрей, с отвращением глядя на тварь.
Иной внимательно изучал трупы. Никаких видимых повреждений, ни ран, ни следов насилия.
«ГЛД», — констатировал Георг.
Кто бы спорил!
«Глеб убил Высшего? Вы сказали, господина…»
«Да, Андрей. Хуже, чем господина. Господина своего господина».
«Но почему?!»
Это было непостижимо. Андрей не представлял себе ситуации, в которой он мог бы убить Сергея Бекетова. Хотя в истории были случаи, когда дери убивал своего господина. Но раз-два и обчелся, и все до эпохи имплантатов. Потом — ни одного. Тем более странно, что здесь было убийство даже не господина, а Высшего. Каковы мотивы? Непосредственно распоряжается судьбой дери только его ваби. При чем здесь Высший? Какой на него может быть зуб? Обида возможна лишь на непосредственного господина, и то недолго — до очередного сканирования. Если господин видит, что дери на него обижен, он обязан провести психокоррекцию. Обычно это делается сразу. Господин должен прогнозировать обиды своего дери.
