Лиза заплакала.
– Ну чего ты? Не плачь, любимая.
– У меня сердце кровью облилось, когда я сегодня её увидела. Вика была такой красоткой. А что теперь? Теперь она на самом дне…
«Как же мне это все знакомо… на самом дне…» – подумал я.
– Мне иногда кажется, что я могла что-нибудь сделать, – продолжила Лиза. – Я могла помочь Вике! Могла! Но не сделала…
Мы уже подъехали к дому.
– Ты сделала, что могла. Это её выбор. Твоей вины в случившемся нет.
– Наверное… – прошептала Лиза, заходя в дом.
Я занёс домой все покупки, Лиза сидела на диване.
– Андрей, извини, я испортила весь вечер.
– Да что ты? Что ты? Всё нормально. Не за что извиняться. Знаешь что? Ложись-ка ты спать.
– Думаешь? – спросила она.
– Конечно, Лиза, ты устала. А сон – лучший лекарь.
– Ты как всегда прав, сейчас выпью успокоительное – и спать.
Я подождал, пока Лиза уснёт, а потом сел в машину и поехал. Куда я направлялся? Решил разыскать ту девушку. Шансов, конечно, было мало, но попробовать стоило. Почему я решил это сделать? – спросите вы. Всё просто, я на своей шкуре испытал, что значит быть на самом дне.
Наверное, я час рыскал по подворотням в поисках Вики. Усилия были не напрасны. Я нашел её. Грязь, вонь, и посреди всего этого сидела она, в рваных джинсах и лёгкой рубашке с коротким рукавом. Волосы немытые и неухоженные. Но при этом она была довольно симпатичной девушкой, ровесницей Лизы. Мне показалось, Вика была абсолютно невменяема, когда я к ней подошёл. Она смотрела на меня совершенно отстранённым взглядом. У меня тоже когда-то был такой взгляд. Я отлично помню себя на её месте.
После пяти дней в больнице я пришёл в более или менее нормальное состояние. Врач прописал постельный режим и полный покой. Но мне было решительно наплевать, что он там советует, я торопился домой, хотелось поскорее набрать номер Кристины. «В этом платье меня похоронят», – эти слова никак не выходили у меня из головы.
«Я просто позвоню, просто наберу её номер, удостоверюсь, что всё с ней в порядке», – рассуждал я.
«А что если?.. Что если с ней что-то случилось?» – эти мысли я старался гнать из головы.
«Ничего не произошло», – твердил я по дороге домой.
Наконец я был на пороге квартиры. Дома тишина, мама на работе. Надо собраться с силами и позвонить. Один звонок, и всё… Как оказалось, не так-то это просто. Я уже было взял трубку в руку и стал набирать номер, как вспомнил про все сообщения, про вечер четвёртого декабря.
«Один телефонный звонок, он ничего не значит».
Я всё-таки решился.
Гудки, гудки и…
– Алло, да.
Это был Кристинин голос.
У меня словно камень с души свалился.
– Алло, говорите же, – продолжила она.
Я не мог выдавить из себя ни слова.
– Почему вы молчите? Зачем звонить, если не собираетесь ничего говорить? – По-видимому, она уже собиралась положить трубку, как вдруг… – Андрей?
В этот момент что-то внутри меня ёкнуло.
– Андрей? Андрей, это ты?
«Ну, скажи ты хоть слово!» – пронеслось в моей голове.
– Андрей, я знаю, что это ты. Я слышу твое дыхание. Чувствую, как бьётся сердце у тебя в груди. Андрей… Мне не хватает тебя…
«А мне тебя», – чуть не вырвалось из меня.
Стоп. Хватит. Это минутная слабость. Я собрался, всё, теперь эти слова на меня не действуют. Я больше не поддамся. Не поддамся! У меня тоже есть гордость.
– Андрей, ты можешь сейчас ничего не говорить. Просто выслушай. Я нисколько не обижена на тебя. Я знаю, что тебе сейчас плохо. Ты запутался, окончательно запутался в себе. Знай, я с тобой, вместе мы найдём выход. Я помогу тебе. Это… твоя болезнь… она убивает тебя. Делает абсолютно другим человеком. Но я-то знаю, какой ты на самом деле: добрый, нежный…
«Что? Болезнь? Она считает меня больным?».
Ярость овладевает мной.
– И самое главное, – продолжает Кристина. – Частичка тебя со мной…
Если бы я в тот момент понял, о чём говорит Кристина. Если бы. Но я и представить себе не мог, что скрыто за её словами. А ведь тогда Кристина уже носила под сердцем моего ребенка.
– Андрей, у нас…
Но уже поздно, Кристина слышит только гудки. Я не дослушал её и бросил трубку. Через пять минут меня уже не было дома. Я взял деньги, которые мама оставила мне на лекарства, и убежал. Я всегда убегаю. Но настанет день, и этот бег прекратится. Да, так и будет, вот только для этого потребуется восемнадцать лет, полных горечи, тоски и разочарования.
А пока я в стельку пьяный, и дома не появляюсь три дня. Прибился к какой-то компании, она сидела в частном полуразрушенном доме. Меня приняли, а как иначе, я же пришёл с выпивкой. Всё происходило по стандартному сценарию: напился, отключился, проспался и снова в бой. В компании меня никто не обижал, там все были заняты исключительно тем, что заливали свое горе или свою проблему дешёвым алкоголем. Какая проблема была у меня? Меня девушка обманула. Моя история вообще была одной из самых грустных. Меня пожалели, мне посочувствовали. А потом выпили за это дело. Спал я, кажется на газетах. Тепло поддерживалось огнём. Еду готовили тоже на костре, ну как готовили, забросили несколько картошин в огонь – и готово. Кушай на здоровье и не забывай водочкой запивать. Утром четвёртого дня вот такого моего существования я проснулся первым. Сколько времени было, не знаю. Часов-то ни у кого не было, а свои, ну те, которые мне подарил отец Кристины, я оставил дома, вернее сказать, зашвырнул куда подальше. Сделал это под девизом: «Чтоб не напоминали о Кристине». Так вот, я проснулся и… чёрт возьми, я испытал страх. Мне стало страшно от того, где я нахожусь. Это было похоже на некое прозрение. Ох, сколько же у меня было этих самых «прозрений»? Думаю, довольно много. И надолго ли моё последнее? Сколько оно продлится? Час? Два? А может день? Не знаю, но главное – хватило бы на то, чтобы как можно дальше убежать от этого страшного места. И я бегу, выжимая из себя все силы. Не просто было выбраться из этого частного сектора, я ведь даже понятия не имел, в какой части города нахожусь! Я продолжаю бежать, но мне кажется, что всё идёт по кругу и выбраться отсюда мне не суждено. На минуту я остановился, огляделся вокруг. В глазах всё слилось, ничего не могу разобрать, падаю и ползу, натыкаюсь на полуразрушенный сарай и забиваюсь внутрь. Я один, абсолютно один, испуганный и растерянный. Не с кем связаться и некого позвать на помощь. Я так и продолжаю сидеть, забившись в угол, сжавшись и закрыв лицо руками.
– Эй, красавчик! – кричит мне Вика. – Чего уставился?
Оказалось, что я стоял и смотрел на неё достаточно продолжительное время.
– Что? – спрашиваю я. – Не понял.
