— Он парапсихолог. Если Кейден здесь, возможно, между ними есть какая-то связь.
— Да, вроде бы вспоминаю что-то об этих двоих. Дай-ка подумать. Это…
Резкое дуновение воздуха возникло слева от Дэнни. Вздрогнув, он обернулся.
Еще один человек стоял в кабине с низким потолком. Он был абсолютной копией высокого черноволосого человека. Они отличались только выражением лица. У второго оно, по крайней мере, не было таким удрученным. В руке он держал точно такое же оружие. Метнув на Дэнни быстрый взгляд, он бросил своему двойнику:
— Привет, Зед.
Первый осмотрел его с головы до ног с таким холодным презрением, что Дэнни был рад, что оно направлено не на него.
— Итак, ты украл и мою альтернату, Беренц? Можешь себя поздравить. Теперь мы никогда не сможем тебя судить.
— Знаю, — сказал двойник Зеда. Он по-волчьи усмехнулся. — Закон двойного риска. Плохо, что я не могу пристрелить тебя, Зед. Тогда дело пошло бы намного лучше. Конечно, я могу принести еще много вреда. Может, мы сможем прийти к соглашению.
— Нет, а сейчас тем более, — отрезал Зед. — Тебе лучше убраться отсюда.
— И попасть в твою ловушку? Не выйдет, Зед. Между прочим, Братья примут меня, так что они получат это богатство, которое может уничтожить вас в течение получаса. Тебе следует подумать дважды, прежде чем отказаться от соглашения.
Беренц взглянул на Дэнни. Его взгляд ничего особенного не выражал. Но он сказал:
— У тебя странные друзья, Зед. Мне не нужны свидетели.
Он нацелил свое оружие на Дэнни и нажал на курок.
Защитное поле резонатора каким-то образом помешало Дэнни оказаться на линии огня или произвела какое-то другое неуловимо быстрое действие. Однако за долю секунды он не мог полностью избежать огненного клинка, который выбросил его назад, в предыдущую последовательность, ту самую, где не было Земли.
Поскольку эта последовательность имела более низкий энергетический уровень, чем та, где остались Беренц и Зед, он позже почувствовал вполне определенно, что этим же выстрелом Беренца тут же отбросило назад, в сверкающий хаос, однако тогда у него не было времени для такой связной мысли.
Заряд уже ударил его — и выбросил в следующую последовательность.
ШЕСТЬ!
Там не было ничего.
Не было даже темноты, хотя не было и света тоже. Совсем ничего, даже времени. Все вокруг было не более реально и осмысленно, чем воспоминания в часы глубокого ночного сна.
Кругом пустота, и ни на каком языке нельзя об этом рассказать. Даже человек, который, как Зед, находился между звездами, не смог бы описать такую пустоту, ведь пространство и время — это континиум электромагнитных полей, искривленный вместе с материей, ограниченный в своей строгой метрической структуре, наполненный позитронами до возможности взрыва, расширяющийся, как воздушный шар под давлением своей собственной полноты.
Здесь же только пустое пространство.
Очень долго ничего не происходило в душе Дэнни; только абсолютное опустошение, крайняя степень сверходиночества: он был изъят из царства нормальных человеческих эмоций. Если у него и оставалась какая-то связная мысль, так это мысль о том, что Беренц его убил; или — хотя могли пройти дни, годы, века, после того как это с ним случилось — заряд из оружия Беренца выкинул его из сигма-последовательности в какую-то другую, где весь мир — ничто иное как далекая невозможность.
Он беспомощно повернулся в пустоте. Постепенно к нему пришло безнадежное удивление: как он узнал, что повернулся? Ведь нет ничего, никаких признаков, никаких ориентиров, по которым он может судить о своем движении.
Но он повернулся. И даже почувствовал приступ головокружения.
Головокружение. Значит, даже здесь не все его чувства были полностью бесполезны. Полукруглые каналы его внутреннего уха регистрировали сдвиги в инерции газа, который их заполнял. Его чувство равновесия все еще действовало.
Осторожное движение руки подсказало ему, что кинестезия, ощущение мускульного положения, также все еще действует, а значит, очевидно, есть и другие «внутренние» ощущения.
Он был жив. По крайней мере с этого можно начать. Более того, одно из внутренних ощущений говорило ему что-то чрезвычайно важное об окружающей его пустоте. Он чувствовал головокружение. Его вестибулярный аппарат подсказывал ему, что он повернулся. Он не получил бы такого ощущения, если бы газ у него во внутреннем ухе не испытывал действия центробежных сил или сил Кориолиса.
В метрическом поле пространства и времени эти силы были абсолютны — ничто не могло свести их на нет или замаскировать. Следовательно, Дэнни находился в пространстве и времени…
И кажущаяся пустота — это просто иллюзия.
Беззвучная, недвижная, бессмысленная темнота была ему навязана. Без сомнения, кто-то внушил ее Дэнни. А значит, он достиг своего места назначения. Пустота выкрикивала имя Братства любому, кто мог понять, что она означает, — даже несмотря на то, что слышать это можно только внутренним ухом. Конечная цель ОПИ — добиться, чтобы последовательность правдами и неправдами казалась пустой даже в ткани пространства и времени. Без этой ткани, этой основы-матрицы, пси-способности бесполезны.
ОПИ, знавшее, как управлять таким состоянием, могло разрешать привилегированным людям доступ в другие, более годные для жизни последовательности, или могло отменить доступ по своей воле. Кроме того, оно контролировало пси-силы.
Возможно, эта последовательность была конечным продуктом; не той, которая преобладала бы в будущей последовательности ОПИ, если бы Дэнни потерпел неудачу, но той, которую ОПИ установит в конце длинной линии последовательностей.
И в ней Дэнни и Тодд, похоже, пойманы в ловушку.
Тем не менее оставалась крошечная надежда. Резонатор все еще работал, все еще крепко привязывал Дэнни к одному единственному «кадру» в этой последовательности точно так, как он делал это в других. Дэнни был уверен, что люди из ОПИ не рискнут пустить все на самотек. Они должны будут вмешаться.
Возможно, он ждал столетия, чтобы удостовериться в своей правоте. Ему ничего другого не оставалось, только ждать.
Но вдруг безмолвной пустоте возникло мерцание света. Постепенно оно превратилось в светящееся человеческое лицо.
Лицо Молла.
Огромные губы раскрылись, и беззвучный голос произнес:
— Ваша смерть что-то запаздывает, Дэнни.
— Я еще жив, — резко ответил Дэнни. Светящееся лицо осклабилось.
— Но вы умрете. Мои предсказания дважды показывали, что вы мертвы. Первый раз, когда вы появились вместе с Хеннесси, второй — когда вошли в сигма-последовательность. Согласно третьему предсказанию вы не сможете уйти из этого пространства. Вы мертвец, Дэнни.
