После пяти минут и многих литров холодной воды, вылитой на голову, он вдруг шарахнулся к стене и недоверчиво заглянул внутрь пустой емкости. Еще через десять минут Сим отважился попробовать дно рукой. К удивлению, оно оказалось твердым и проваливаться не спешило. Теперь он знал точно, что проснулся. Раньше ему тоже так казалось.
В который уже раз реальность сыграла с ним злую шутку, выдав воображаемое за действительное. Причем снова переход от одного к другому был смазан.
Озверевший будильник опять был выключен, но, в отличие от прошлых дней, время уже приближалось к десяти. Хозяин вставать не хотел. За окном опять светило солнце, и воробьи не по-осеннему щебетали на ветках соседнего дерева.
Сим открыл глаза. Постепенно происходящее стало проясняться, пока окончательно не прояснилось. Снова пробуждение, и снова он ничего не смог сделать, чтобы сорвать этот дикий сеанс.
Подняв руки, он с испугом посмотрел на них. У-ф-ф. Все в порядке. Конечности не отличались от нормальных ни по длине, ни по цвету. Ночной кошмар померк в свете дня, но не ушел полностью. Что-то осталось. Каждый раз очередной урок оставлял после себя частичку не то знания, не то умения, не то еще чего-то, что не имело названия. Это "что-то" ощущалось вибрацией в животе и проявляло себя неожиданно, как вчера с курьером.
Сим посмотрел на часы. Так. На работу он уже опоздал. Да и зачем ему работа, если завтра вечером он или выживет, или… Но об этом думать не хотелось. Нет. Не пойдет он на работу. Пусть катится к дьяволу мерзавец Курт со своими подходцами. Все. Нужно спасать шкуру.
Он встал и направился в кухню, отметив для себя, что шнур телефона, как и вчера, выключен из розетки. Кофе согрел и взбодрил, а душ выгнал остатки сна. Сим сел в кресло и стал придумывать, как избежать очередного сеанса.
Звонок в дверь прервал ход мыслей.
"Ну вот, — обречено подумал он, направляясь в прихожую, — кого-то с работы принесло".
Вопреки ожиданиям на пороге… Он не верил своим глазам. Сим ожидал всего. Посыльного, Курта, даже Тайлера. Даже "приход" через дверь Треугольника не удивил бы его настолько… В своем легком белом плащике перед его дверью стояла Кристина. Она сжимала в руках маленькую сумочку, и по красным глазам можно было догадаться, что она плакала. А он молча смотрел, не в силах выдавить из себя ни слова.
— Я четыре дня тебе звоню и домой, и на работу, — дрожащим голосом начала она, — а сегодня мне сказали, что не знают, где ты… а ты тут… а я звоню… я думала, что-то случилось… — и она вдруг села на пол и по-детски расплакалась.
Сим все равно любил эту женщину. И ненавидел, и любил. И еще он очень устал от всего этого. Сейчас они поговорят, и она уйдет, оставив его в одиночестве. Он так к нему привык. Была любовь, потом была сумасшедшая надежда, потом была ненависть. Был еще где-то Оранжевый Треугольник, и он ждал. Сим молча повернулся, не закрывая двери, прошел в комнату и сел в кресло. Потом встал, налил полстакана бренди. Подумав, плеснул немного на дно второго стакана и сел назад в кресло.
Через некоторое время щелкнул замок двери. Кристина, не раздеваясь, зашла и села напротив. Ее глаза уже были сухие, а лицо сосредоточенное.
— Что происходит?
— Кр… гм. Ты думаешь, нам есть, о чем поговорить? — произнес Сим, разглядывая дно стакана.
— Послушай, я ничего не понимаю. У нас все было так хорошо, а потом ты исчез, ничего не сказал…
— Ну ладно. Если ты хочешь… Ну, в общем, я вас видел.
— Кого — "вас"? Сим, ты можешь говорить понятно? Если у нас все… так, я могу хотя бы знать — почему?
— Ну неужели и этого мало? Я видел, как ты целовалась с каким-то мужчиной. Причем вечером и у себя в комнате. Ты считаешь — это нормальный поступок девушки накануне "воссоединения" с другим? Ладно. Все. На, выпей, он протянул ей стакан, — и давай расстанемся. Не нужно лишних слов.
На глазах Кристины выступили слезы, она закрыла лицо руками и опустила голову, а потом вновь подняла ее и… улыбнулась.
— Ну что ж, грозный судья, подсудимый имеет право на последнее слово?
— ???
— Я не буду оправдываться. Просто расскажу немного о себе. Ты всегда мне говорил о своих делах, привычках, привязанностях, а в ответ тебе хватало знать, что у меня "все нормально", "я рада", ну и так далее. Так вот, послушай.
С Биллом мы познакомились около года тому назад. Он был внимательный, ласковый, с ним было интересно разговаривать, и… он меня буквально обожал. Ты не подумай, что он был вроде Дон Жуана, нет. Это — серьезный, волевой человек, всегда знающий, чего он хочет и как этого добиться. Наш роман протекал как-то уж очень правильно. Было впечатление, что он разворачивает продуманный до мелочей сценарий, а мне… Мне это нравилось. Правда, слегка смущало то, что он буквально выходил из себя, если ему что-то не удавалось. Билл тогда становился несдержанным и мог даже нагрубить, но во всем остальном он практически не имел изъянов.
Потом в моей жизни появился ты. Это было как… ну вроде ветра, прилетевшего из ниоткуда. Я и боялась тебя потерять, и боялась с тобой сблизиться, и… ну, в общем, я запуталась. Я сказала Биллу, что у нас с ним все кончено, а он улыбнулся и ответил: "Месяца через три ты поймешь, что тебе нужен только я. Будем считать, что я дал тебе время на размышление". Я поняла, что это очередной его "сценарий", кроме того, он мне действительно нравился. С одной стороны — мне было его жалко, а с другой — я не знала, как он себя поведет, когда услышит отказ. В тот злополучный вечер Билл пришел делать мне предложение. Я честно ему выложила все про нас. Он подробно расспрашивал про тебя. Я не могла понять, что же он хочет, а выяснилось — он просто хотел убедиться, что мне с тобой действительно хорошо.
Узнав, что я опасалась его реакции, Билл рассмеялся и сказал, что слишком любит меня, чтобы нам вредить. Он собирался просто поговорить со мной напоследок и исчезнуть из моей жизни. После этих слов он встал и попрощался, а я… ты понимаешь, он оказался гораздо лучше, чем я представляла. Я была ему так благодарна за все, и… ну… я его поцеловала, а он… он даже не ответил… просто погладил меня по щеке и ушел. Вот и все. В такой ситуации я бы его поцеловала и при тебе. Пойми — год жизни просто так не выбросишь, причем хороший год. Но это было ДО тебя. Теперь у меня есть ты.
Как сказала Кристина, это было действительно ВСЁ! Злоба требовала выхода, но объекта уже не было. Самолюбие и задетая гордость, по которой топтались все, кому не лень, сделали свое дело. Она поступила, может быть, опрометчиво, может быть, самоуверенно, но она не предавала его.
