и решение будет предоставлено, естественно, если вы обладаете интеллектом, достаточным для того, чтобы воспользоваться нашим советом.
Уверен, что могу рассчитывать на то, что вы примете великодушное предложение моего народа.
Посланник сел, покачивая своим ярким оперением. В комнате воцарилась абсолютная тишина. Хокли представил себе пыльные, затянутые паутиной лаборатории Земли, покинутые учеными, которые бегут к телефону, чтобы позвонить райкам и получить ответы на возникающие проблемы.
Сенатор Маркхэм встал и окинул взглядом аудиторию.
- В этом и заключается суть программы, которая была нам предоставлена, - сказал он. - В ней существует огромное количество тонких деталей, которые, конечно, очевидны для изощренных умов наших друзей с Райкемана III, но должны стать предметом широкого обсуждения у нас, сравнительно простодушных землян.
Он смущенно хмыкнул, но ответа не получил.
Хокли почувствовал себя морально опустошенным. Наконец-то произошло то, на что надеялось большинство, чего с нетерпением ждали немногие, и против чего почти никто не возражал.
- Главный вопрос, который следует обсудить, - медленно и с достоинством произнес Маркхэм, - это цена. Она очень высока. В денежном выражении - примерно двенадцать с половиной миллиардов в год. Но ни один здравомыслящий человек не посчитает такую разумную сумму завышенной. Если вспомним, какой товар мы надеемся получить от наших друзей с Райкмана III.
Однако мы, члены Комитета по науке, не рассчитываем, что запрашиваемая сумма будет добавлена к нашему обычному бюджету. И все же есть довольно очевидное решение. Требуемая сумма очень близка к той, которая сейчас расходуется на Государственную программу стандартизации и исследовательские лаборатории.
Хокли понял, что начинают сбываться его самые жуткие предчувствия.
- Помощь райков, - продолжал Маркхэм, - приведет к тому, что у нас больше не будет необходимости в Государственных исследовательских лабораториях. Нам достаточно будет содержать лишь небольшой штат сотрудников, которые должны будут анализировать возникающие проблемы, задавать необходимые вопросы райкам и передавать полученные ответы для исполнения. Принятие программы райков само по себе обеспечит ее финансирование!
Он посмотрел на собравшихся и торжествующе улыбнулся. Хокли показалось, что все это он уже когда-то видел. Государственная лаборатория! Немедленно покиньте Государственную лабораторию!
Вокруг него одобрительно кивали его коллеги. Некоторые поджимали губы, словно сомневались, - но не очень сильно. Он ждал, что кто-нибудь начнет протестовать. Но никто этого не сделал. На мгновение Хокли сдавил спинку стула перед собой. Затем расслабился. Время для протестов еще не наступило.
Им придется обсудить условия с ним. Он должен будет показать им губительные последствия этого договора. Ему нужно будет найти внятные аргументы, чтобы разбить иррациональные надежды конгрессменов на внезапно появившийся шанс обрести дешевый рай. Он не мог просить сохранить Государственные исследовательские лаборатории только на основании личных желаний - или того довода, что было бы хорошо, хотя бы иногда, решать свои проблемы самостоятельно. Но сенаторам было наплевать на проблемы или опасения ученых. Оказалось, что даже сами ученые забыли озаботиться собственной судьбой. Ему нужно было придумать веские аргументы, которые смогли бы убедить и тех и других.
Маркхэм продолжал:
- Мы убеждены, что выгоду этой сделки быстро поймут даже самые упрямые из наших коллег по Конгрессу. Глупо вычислять с помощью счетных палочек, если мы можем получить доступ к мощным калькуляторам. Не должно возникнуть никаких реальных трудностей и с получением средств, переведенных из фонда Государственных исследовательских лабораторий.
Сейчас мы объявляем перерыв. Лиакан уже сегодня вечером покидает Землю. Наше согласие на это щедрое предложение, которое должно быть официально принято Конгрессом, будет немедленно передано на Райкман III после его одобрения. Я хотел бы попросить всех вас собраться еще раз для обсуждения деталей, связанных с подписанием документа. Скажем, в десять часов утра, господа.
Хокли попрощался с посланником. После этого он протиснулся сквозь строй сенаторов к группе ученых. В коридоре они окружили его и пошли за ним, как будто он приказал им следовать за собой. Он повернулся к ученым и попытался улыбнуться.
- Похоже, пора и нам поговорить, господа. Собрание состоится через пять минут в моем кабинете.
Когда они с Шоуолтером открыли дверь и вошли в кабинет мисс Кардстон, секретарша удивленно подняла глаза.
- Я думала, вы собирались встретиться в конференц-зале.
- Там уже все закончилось, - сказал Хокли. - Мы продолжим здесь. Пошлите за двумя ящиками пива.
Он оценил количество людей, скопившихся в коридоре, и порылся в бумажнике.
- Лучше три ящика. Этого должно хватить.
Мисс Кардстон была недовольна, но взяла деньги и повернулась к телефону. Почти одновременно раздался протестующий вопль, и огромная, похожая на окорок рука схватила ее за тонкое запястье. Она в испуге замерла.
Доктор Форман К. Сильверс одной рукой держал секретаршу за запястье, а другой хлопал Хокли по спине.
- Для такого повода пиво не годится, парень! - громко сказал он. - Закажите лучше ящик шампанского, мисс Кардстон.
Он отпустил ее руку и вытащил свой бумажник.
- Попросите кого-нибудь принести пару дюжин стульев, - сказал Хокли.
Он подошел к окну. С океана поднималась послеполуденная дымка. Вдали, на другом конце города, смутно виднелись огромные здания Лабораторий. Из-за тумана показалось Солнце и осветило верхушку восьмиэтажной башни, где должны проложить туннели недавно спроектированного гамматрона.
Или это останется только нереализованным проектом.
Предполагалось, что гамматрон позволит создавать гравитационные поля до пяти тысяч g. Вероятно, для райков это была бы просто игрушка, но Хокли испытывал неистовую гордость за свое творение. Может быть, это было по-детски. Может быть, все его чувства по поводу Лабораторий были детскими. Неужели пришло время отказаться от детских представлений и, наконец, повзрослеть.
Но, сейчас, когда Хокли смотрел через весь город на бетонный шпиль гамматрона, он не желал с этим соглашаться.
Он услышал, как несколько клерков вносят в кабинет металлические стулья. Затем раздался звон стеклянной посуды. Он повернулся и увидел, как мисс Кардстон молча указывает место на письменном столе, куда следует поставить стаканы и охлажденные бутылки шампанского.
Хокли медленно подошел к столу и наполнил один из стаканов. Он медленно поднял его.
- Это была короткая, но веселая жизнь, джентльмены.
Он залпом выпил и вернулся к своему столу.
- Похоже, вы не очень довольны договором с райками, - сказал Мортенсон, химик с аккуратно постриженными серебристыми усами.
- А вот вы, - сказал Хокли, как я посмотрю, рады, - что мы собираемся обменять Лаборатории на многостраничную энциклопедию?
- Да, я рад, - сказал Мортенсон. - Есть некоторые незначительные возражения, но, в конце концов, я уверен, что мы будем в выигрыше.
- Он счастлив! Он
