— Если все так, то почему же Объединенные Территории их не завоюют? — усомнился Пантор. — Это же просто. Приходи и захватывай каждый маленький городок.
Ива рассмеялась звонко, потрепала Пантора по волосам и встала с кровати.
— Это непросто. Все же кое-что общее у всех северных территорий есть. Они ненавидят ОТК. И если Объединенные Территории только попробуют сунуть нос через границу, против них поднимется весь Север. Потому что это будет покушением на их устои.
— На их свободу?
— Какой же ты наивный. Кроме того, Объединенные Территории — миф. Есть Веролла, как сила. Все остальное Консорциум контролирует только на словах. Дальше столицы власть не распространяется. Разве что в исключительных случаях.
Пантор вздрогнул и невольно оглянулся, словно ища в комнате уши, которые, говорят, есть и у стен. Девушку это развеселило еще больше.
— Здесь так нельзя говорить, — наставительно проговорил маг. — Опасно. Это у вас там на Севере — говори, что хочешь…
— Наивный и забавный, — Ива потрепала его по волосам. — Не надо тебе на Север. Тебе нечего там делать. Ты там не выживешь.
Это было сказано все с той же легкостью, но от нее стало особенно обидно.
— Ты же выжила, — буркнул Пантор. — Зачем ты бежишь на юг?
— Так надо, — пожала плечами Ива. — Я еду домой. Хочешь, поедем вместе в Вероллу. Покажешь мне столицу.
— Мне туда нельзя, — погрустнел Пантор, ощущая с невероятной тяжестью то, что Ива, кажется, давно поняла и легко приняла. — Вот если бы ты могла поехать со мной на Север…
— Могла бы, — кивнула Ива. — Но не поеду. Я еду на юг.
Могла бы! Сердце Пантора воспарило птицей.
Но не поедет. Что-то внутри оборвалось звонко и хлестко, словно лопнула перетянутая стрела, камнем обрушилось вниз. Мысли перепутались. Как не поедет, если может? Как может, ведь… и почему?
В голове воцарился полный хаос. Все смешалось, образуя одно большое непонимание, заполняющее свежую душевную рану. Он хотел сказать ей еще что-то, еще много чего, но она лишь прижала к его губам тонкий указательный палец:
— И хватит болтовни. Если б ты не трещал без умолку, могли бы провести это время куда приятнее.
Она развернулась. Пантор видел, как она уходит. Видел изящную прямую спину, тонкую шею, пышные золотистые волосы. Красота и грация, утонченность. И самое главное — тепло. Живое, человеческое. Не телесное тепло, а то, другое, каким откликнулась душа на улыбку Ивы. Откликнулась впервые за долгие годы.
Чувство потери выкристаллизовалось, разрослось и спрессовалось в тяжелый пласт горечи в одно мгновение.
— Погоди, — крикнул он. Или сказал. Или шепнул. А может, только хотел прошептать.
Ива толкнула дверь, вышла. Пантор дернулся следом, желая только остановить, вернуть то, что уже пропало. Скользнула на пол укрывавшая их всю ночь простыня. Хлопнула дверь. Ученик мага остался один. Голый. Посреди комнаты.
Лана ждала в коридоре. Ива смерила девушку недовольным взглядом. Пошла прочь быстрым шагом.
— Ты что, подслушивала? — бросила на ходу.
— Нет, госпожа, — потупилась Лана. — Я ждала вас, но не осмелилась потревожить. Надеюсь, молодой господин…
Девушка запнулась и остановилась, чуть не налетев на златоволосую красавицу.
Ива рассмеялась.
— Господин? Он такой же господин, как и ты.
— Тогда зачем он вам? — робко пролепетала Лана.
— Мне? Нам, а не мне! Возможно, это наш ключ.
Лана едва заметно вздрогнула, но это не укрылось от внимания златовласки. Улыбка Ивы стала понимающей и по-матерински ласковой.
— А-а-а, — протянула она. — Все ясно. Вот, что я тебе скажу, девочка, никогда не думай, как о человеке, о том, кого используешь. Никаких чувств, понимаешь? Это вещь, орудие. Если ты каждый раз станешь думать о том, что чувствует нож, когда попадает к тебе в руку, ты никогда не отрежешь им и куска хлеба. То же самое здесь.
— Так вы ничего не чувствуете, — в голосе Ланы послышались радостные нотки.
— Скажем так, — улыбнулась Ива. — Мне это было приятно. А теперь забудь о нем. Он всего лишь нож. Если понадобится, мы отрежем что-нибудь с его помощью, но думать о его чувствах мы не будем. У ножа нет чувств. А если и есть, они никого не интересуют. Идем.
В ресторанный зал Пантор спустился в препоганейшем настроении. Ему хотелось сесть в одиночестве, заказать горячего отвара из лесных трав и подумать. Побыть наедине с самим собой не вышло. Внизу его ждал рыжий приятель.
— Привет, — буркнул ученик Мессера, надеясь, что мрачные интонации в его голосе отобьют у Винса охоту приставать с вопросами. Не тут-то было.
— Что, скучал без меня? — вместо приветствия начал Винсент, прежде чем Пантор успел добраться до его столика. — Ну как? Чего было?
От необходимости отвечать избавил подоспевший официант. Маг поспешил сделать заказ, получил заверения, что отвар у них лучший в городе, а яйца с беконом повар жарит по особому рецепту. Что особенного может быть в жареных яйцах, Пантор не стал уточнять. Ему было наплевать, лишь бы в покое оставили.
— А мне пива, — попросил Винсент. — И орешков.
Официант раскланялся и исчез.
— Не рановато? — мрачно полюбопытствовал юный маг.
— Для орешков? — прикинулся дурачком рыжий.
— Для пива.
— В самый раз. Мне надо пережить отголоски прошлой ночи.
Принесли пиво и отвар. Кружку Винсента покрывал солидный слой никчемной пены. От чашки Пантора поднимался пар, в котором мерещились очертания тонкого девичьего стана.
«Символично», — подумалось ему. Маг пригубил, горячий отвар обжег губы кипящей горечью.
— Ну что, затащил ее в постель? — подобрал брошенную тему Винсент, причмокнув пеной.
— Тебе какое дело? — огрызнулся ученик мага.
— Как это какое? Я твой друг. Я должен знать, чем ты опечален.
— А что, есть варианты?
— Конечно, — оживился Винсент. — Она не далась — это первый и самый простой вариант. Хуже, если вы провели чудесную ночь, ты проникся чувством, а она попросту сбежала. Потому что у нее никаких чувств нет. Есть и другие варианты. Например, ты был вчера ни на что не способен и убил ее своим мужским позором. Или она оказалась мужчиной, прячущимся в бабских шмотках от преследования.
Пантор с неожиданным интересом воззрился на приятеля. А Винс, оказывается, еще способен его удивить.
— Откуда ты это взял?
— Богатый жизненный опыт, Пантей, подкидывает мне разные варианты. Пока ты клинился на своей магии, я жил полной жизнью. А что, угадал?
Ученик Мессера помялся, буркнул неохотно:
