Допотопо поплевал на ладони, взял лопату со сломанным черенком и заковылял в глубину пещеры, я догнал его, отобрал лопату:
– Дзаэн придет?
– Все придут, – сказал он. Затем поправился, как бы извиняясь. – Все теплокровные.
Новость не понравилась мне:
– На первый-второй рассчитайсь!… Началось, значит?
– Началось, хлопчик.
Я проводил его. Затем завалил вход всякой рухлядью, чтобы слышать, если кто-нибудь попытается проникнуть внутрь, и принялся второй раз перелопачивать Желтую Кручу, до рассвета надеясь не столько найти второй выход, сколько прокопать его заново
Совещание теплокровных на Желтой Круче длилось долго, было бурным и едва не переросло в потасовку. Бешенка, будучи самым рьяным приверженцем «трифаносомотерапии» Буфу, в остальном не разделял его взглядов и все норовил сразиться с маэстро на кулачках, предлагая джентльменский регламент боя: «до первой лужи крови». Штурмана связали, уложили в углу пещеры, и он тут же заснул. Под его воинственный храп остальные участники тайного совещания в конце концов пришли к консенсусу: принять сценарий «Трех шестерок», но с отдельными поправками, о которых сценаристу и режиссеру Джерри Скробу было решено не сообщать…
Наконец-то в моей голове (думаю, не только в ней) начинает кое-что проясняться. Так, я долго не понимал, зачем всем нам, теплокровным членам экипажа, были вживлены «знаки Дема», каким образом они выполняли функции телохранителей и почему мы должны носить их до сих пор? Как объяснил маэстро, его еще на Триэсе предупредили, что все теплокровные, не имеющие «вжизчиков», бесследно исчезнут с «Лохани», о чем побеспокоится специальный агент. По предыдущей экспедиции Буфу уже знал нрав неоизвергидов и был вынужден подчиниться, правда, на свой страх и риск вживий нам знаки половинной мощности. После едва не совершившегося бесследного исчезновения Дваэн, единственной, у кого не было знака, и после моего похожего на чудо самостоятельного вызволения из стального капкана, по словам маэстро, он поверил в «телохранителей», хотя и не может уяснить до сих пор, в чем заключается принцип их действия. К тому же после разоблачения и нейтрализации Битюга он не был уверен, что на борту «Лохани» не осталось больше агентуры неоизвергидов– (кроме «двойных» агентов, каковыми он считает себя и Дваэн). И он оказался прав. Как обычно, не вдаваясь в подробности, он доложил нам, неторопливо потягивая «трифаносому» (последнее время пил он постоянно, но всегда был совершенно трезв), что, как доподлинно установлено, агентами были все «сэры»: Битюг, Шива и Циклоп. Причем никто из троих не знал, что остальные двое – тоже агенты. Битюг исполнял отдельные поручения, в основном, по доставке, груза. Шиве вменялось в обязанность читать наши мысли (с помощью «вживчиков», как предполагает маэстро), записи, подслушивать разговоры, а также при получении определенного сигнала, разобрать или собрать Битюга, незная, для чего и кому это надо. Циклопа, как он охотно признался, когда Бешенка. крепко взял его за нержавеющие уши, «попросили беречь свое здоровье, побольше принимать горюче-смазочных коктейлей, потому что на Терре его «ждет поистине историческая миссия». Разгневанный Допотопо хотел лишить его коктейлей, но Циклон и на этот раз вывернулся, заявив, что у него на подходе «новая ценнейшая информация, с таким трудом восстанавливаемая из останков памяти сэра Битюга». На совещании было решено приставить к нему Бешенку (естественно, когда тот проспится), чтобы штурман не отнимал рук от его ушей до тех пор, пока «лорд-хранитель информации» не поделится с нами секретом своей миссии. Скорее всего, его собираются использовать в качестве посредника, передатчика максимальных импульсов, от которых сам он, насквозь пропитанный «трифаносомой», не должен пострадать…
(Если дела обстоят именно так, моя задача блокировать импульсы или снизить степень их поражающего действия значительно облегчается.)
Что касается наших половинных «вживчиков», то, по мнению Буфу, избавляться от них пока не стоит: большой опасности для нас они будто бы не представляют, зато есть живой пример (кивок в мою сторону), что в чрезвычайных обстоятельствах они могут оказать реальную помощь. Я воспользовался случаем и кивнул в сторону Дваэн (с начала совещания она вместе с Мананой-Бич и Сладкоежкой занималась кройкой и шитьем детской одежды): как ей быть в чрезвычайных обстоятельствах? На это маэстро спокойно заметил, что если у кого-нибудь из присутствующих и есть настоящий, а не половинный помощник и защитник, так только у нее, и снова кивнул в мою сторону, добавив, что с сегодняшнего дня я должен неотлучно быть с ней.
– Но ведь по сценарию она «царица цариц», как же тогда я?…
– А ты будешь пажем «царицы цариц», – сказал Буфу.
Были распределены роли и между остальными членами экспедиции, хотя и здесь не обошлось без конфликтов.
Наша задача заключалась в том, чтобы помешать Дему, «Трем шестеркам», стоящим за ними неоизвергадам, если они все-таки попытаются превратить небесное шоу «Конец света» в массовую бойню, геноцид, или, как удачно выразился маэстро, в «конец света разума».
Теперь стала ясна причина и возмутившего меня вначале размежевания команды на теплокровных и технотронных, на существа и вещества. Для последних конца света в нашем понимании быть не может, им грозит лишь временный выход из строя, в их базисных программах отсутствуют эсхатологические понятия, поэтому они не в состоянии разделить тревогу теплокровных за судьбу разума на Терре. Отсюда и решение не посвящать их в наши планы, а ограничиться четкими конкретными поручениями каждому.
Сложнее было определиться с гибридами, в которых существенное и вещественное начала находились в разных пропорциях и сочетаниях. Такие, как Квадрат (три четверти его органов были искусственного происхождения) или Сладкоежка (челмашка, у которой до пояса все было свое и выглядело довольно привлекательно, зато нижняя половина представляла собой громоздкую и, честно признаюсь, не ласкающую взгляд конструкцию из выводящих трубок, кривошипов и огнеупорных полусфер), не вызывали сомнений многократно доказав свою преданность всем нам, в целом, и маэстро, в частности. Другие гибриды (Жига, Невидимка, Хрумс, Фейерверкер) вели себя вполне корректно, были исполнительны, двойных игр за ними не замечалось, тем не менее чувствовалось, что в назревающем конфликте между нами и неоизвергадами они занимали как бы выжидательную позицию, вероятно, намереваясь присоединиться к победителю. Поэтому к ним нужен был индивидуальный подход.
Вкратце наш план по предотвращению возможной катастрофы состоял в следующем. Не зная, откуда и когда на Терру могут обрушиться смертоносные импульсы («лучи Дема», как назвал их бортинженер Жига), мы разделили команду на три группы.
