Сергей Калашников - Хозяева Прерии

После объяснения в лаборатории между ним и Оксанкой ничего не происходило, а потом она пришла к нему ночью и заставила подвинуться, устроившись рядышком. Уснули они только под утро – так долго разговаривали. Ну, не только разговаривали – обнимались, целовались и он её даже потрогал в нескольких интересных местах, но до воссоединения дело не дошло. Как-то не решились. Зато о царивших в детских домах порядках Игорь узнал очень много. Подумал, что вряд ли ему бы там понравилось. Наверное, смог бы приспособиться, найти друзей и как-то прожить, но общий фон написанной девушкой картины был серым и безрадостным.

И ей часто приходилось отказываться от всяких не слишком пристойных предложений и отбиваться от откровенных домогательств.

Почти платонические отношения продолжались ещё пару ночей, пока ребята не привыкли к прикосновениям друг друга, ну а потом всё стало также, как и у обычных мужчин и женщин. То, что живут вместе, не скрывали и не афишировали. Игорь это воспринял, хотя и с радостью, но буднично. А Оксана? Она ничего не сказала.

Кормление мегакошечки проходило заведенным порядком, а кадры, показывающие, как животное ест, сидит или уходит, продолжали копиться. Просматривая их раз за разом, Игорь продолжал размышлять над неправильностью того, что зафиксировано аппаратурой и пытался понять смысл происходящего. Понятно, что животные чего-то ожидают от людей. Чего?

Если рассуждать формально, то получается, что соседи проявили интерес к его работам на плантации. Он, узнав об этом, сделал им подношение. Они на это отреагировали. Теперь – его ход. Какой?

Игорь замер на секунду. Что это с ним? О зубастых тварях он рассуждает, словно они разумны. Хотя, там на равнине крупному созданию семейства куньих он в наличии интеллекта не отказал. Даже предложил партию в шахматы.

Нет. Непонятно, чего добивается эта зверюга. Хотела бы встретиться – показалась бы на глаза, когда он занимается камерой и кладёт угощение на место. Если она разумна, конечно.

Раз за разом просматривая записи, Игорь видел одно и то же. Кошка. Сидит. Смотрит влево. Моргает.

Кошка – потому что она кошка.

Сидит – потому что ей так удобно.

Смотрит влево – потому, что в той стороне находятся её соплеменники.

Моргает. Почему моргает? Подмигивает? Почему подмигивает? Кстати, каким глазом?

Присмотрелся. То одним, то другим, то сразу двумя. Это не язык ли такой семафорный? Ну-ка, ну-ка, посчитаем.

Выделить удалось три знака. Прикрыт правый глаз, левый или оба. Ещё в морганиях отмечались паузы, которые Игорь по простоте душевной положил считать разделителями между посылками. Так вот, самих знаков в посылках отметить удалось не более семи. А потом, был составлен словарь – удалось выделить примерно триста комбинаций, из которых более двух третей повторялись, причём неоднократно – даже удалось просчитать частоты этих повторений.

Дело в том, что, хоть он и ботаник, но методами генной инженерии владеет. Правда оборудования, при помощи которого можно поковыряться в геноме, у него нынче нет, но оно ему пока и не нужно. Анализировать приходится элементарную информацию, состоящую из трёх элементарных... хотя, ещё пауза, но это просто отделитель. В общем – задача не сложнее, чем разгадка генома.

Только вот беда – что какое из выделенных "слов" что означает, он представления не имеет. То есть нужно как-то начинать общаться в двустороннем режиме. А как? Его присутствия кошечка явно избегает. Подкрасться? Ага, группа поддержки-то на что? Родичи свою посланницу явно оберегают. Подойти в открытую в течение того получаса, что она высиживает перед камерой? Сбежит или не сбежит? Можно ведь всё испортить!

Мегакотик, что приходил подкрепиться творожком в соседнее поселение, от этой привычки не отказался и страха не показывал. Заявился в урочное время, схарчил мисочку угощения и улёгся на всё ещё стоящую у порога медпункта клетку. Переваривать. Этот зверь ведёт себя по-звериному, то есть логично. Игорь заранее устроился на чурбачке в нескольких метрах от места событий, был осмотрен издалека, и признан объектом ни на что не влияющим.

И вот животное лежит, человек сидит. Всё понятно. И тут Игорь проморгал глазами комбинацию, которая встречалась в "передачах" кошечки наиболее часто. "Отдыхающий" тут же засемафорил в ответ и камера передала изображение на компьютер для анализа.

Примитивный самопальный софтишко играючи выделил четыре слова, все – ранее встречавшиеся. Обмен, конечно, получился бессмысленным, но, по крайней мере, двусторонним.

Выморгал ещё одну комбинацию, вторую по частоте употребления, в ответ на что собеседник вскочил и помчался прочь. Отбежав на дюжину шагов, он замедлил бег и оглянулся, а потом сам засигналил. Компьютер выделил одиннадцать "слов".

– Кажется, ругается, – решил Игорь, и вытащил кусочек сыра. Котик коротко проморгнул, подошел и замер.

– "Ждёт, когда я положу еду на землю. С рук-то ему никогда ничего не давали", – рассудил экспериментатор.

Усвоив подношение, зверь сел в ту же позу, что и кошечка на бахче, и отморгал целую фразу, оказавшуюся знакомой. С неё частенько начиналась "передача", которую проводила его "знакомая" сразу после того, как завершала трапезу. Впрочем, в других первых фразах начальных сообщений тоже было много таких же "слов", просто некоторые места иногда менялись.

Худо-бедно, но подозрение на то, что термин "пища" он угадал, у Игоря возникло. Только как это проверить?

К треноге с камерой, что так и оставалась на арбузной делянке, он подошёл вооруженным новым приспособлением. Два фонарика, скрепленных между собой перемычкой, направил на ближайший кустарник, где, как можно было предположить, кошечка подсматривает за ним, ожидая ухода. И, гася их на мгновения, выдал сообщение "еда".

Тварь зубастая (ну и противозина!) появилась из другого места, словно из-под земли, и нерешительно приблизилась. Кажется, слово угадано верно!

Положил на землю кусок сыра и, пятясь, отошёл.

Съела, и села, выдав одно из тех самых начальных сообщений, которыми обычно пользовалась. На этот раз – ему.

Показал ей сумку, в которой всегда приносил творожок и получил в ответ: "еда".

Положил творожок, спятился.

Съела, села и снова заморгала.

Опять показал сумку. Опять получил сигнал "еда". Вывернул сумку, показывая, что она пуста и... получил два слова в ответ. Одно – то же самое, а второе короткое. По идее это должно быть отрицание.

На выделение слова "опасность" ушло две недели. Зато потом в ответ на сообщение: "Еда. Опасности нет" имел счастье познакомиться со всей "группой товарищей", составляющих охотничью команду или семью своей собеседницы. Как действовать дальше, Игорь не имел ни малейшего представления, как и о том, для чего эти хвостатые пытаются с ним подружиться – а в том, что именно они инициировали знакомство, никаких сомнений не было. Животные заметно опасались Игоря, а уж остальных людей просто избегали, но, тем не менее, делали явные шаги к сближению.