- хорей, ямб, анапест, дактиль и т.д. - должен выражать типичный для данного сословия ритм жизни. Как считали новые руководители, возможно, под влиянием хороводных песен, крестьянству наиболее подходит хорей; военным - ямб, что соответствовало историческому опыту. Тотальная реализация идеи, как всегда, не обошлась без жестокостей. Слова перестраивали, расчленяли на буквы, многие соединяли в одно. К тому моменту, когда в Страну Благоденствия попали ДЩЕЛЬ, ЁШЕРИЦА и АМГЕЛ, преобразовательский пыл несколько ослаб: чтобы жить, надо было работать, но по большим дорогам разрешалось ходить только четверостишиями. Правда, за нарушение теперь не казнили на месте, не ссылали в гнилые отдаленные районы, а направляли на работу в ближайшую деревню, или присоединяли к каравану, которому не хватало положенной рифмы. На проселочных дорогах было проще: ДЩЕЛЬ, ЁЩЕРИЦА и АМГЕЛ получили в компанию деревенского дурачка И, и могли теперь без опаски гулять по окрестностям в виде прихрамывающей строки хорея: ДЩЕЛЬ И ЁЩЕРИЦА АМГЕЛ. В самой деревне можно было вообще ходить поодиночке, за исключением дней государственных праздников. На своей родине ДЩЕЛЬ, ЁЩЕРИЦА и АМГЕЛ привыкли к гораздо большей свободе. Вначале они не очень тяготились, но вскоре все доступные окрестности были обследованы; приходилось все больше считаться со страстями и страстишками тех, с кем довелось жить - начиная от учетчика на ссыпном пункте, которому не нравился слишком честный АМГЕЛ, и кончая старухами, которые невзлюбили бойких городских девиц. Многие в деревне сочувствовали им, прежде всего, унтер и староста - они все-таки разнообразили тусклую жизнь; но ради пришельцев никто не стал бы подставлять себя под удар. По большому счету, только злоба, зависть, ханжество, ложь были реальной силой. Приближалась зима с её скукой, которая позволит разгореться тлеющей неприязни. Никто не видел тревожного положения беглецов лучше старосты. Как-то вечером он сам завел разговор на тему, не лучше ли им перебраться в город. Все трое с радостью ухватились за эту мысль. Во время осенних свадеб ДЩЕЛЬ, ЁЩЕРИЦА и АМГЕЛ взяли на себя, по совету старосты, роль затейников и музыкантов, и так хорошо справлялись с нею, что до поры примирили даже самых ярых недоброжелателей. Деревня еще не протрезвела после сокрушительных попоек, когда при содействии старосты и попустительстве унтера ДЩЕЛЬ, ЁЩЕРИЦА и АМГЕЛ присоединились к обозу с зерном, направлявшемуся в столицу. Староста вручил им письмо к своему двоюродному брату, работавшему старшим дворником, и посоветовал сразу же по прибытии в город оставить обоз, не дожилаясь индивидуальных проверок; улицы города узки, поэтому по ним дозволяется ходить в виде отдельных строчек, - обнадежил он беглецов.
Дом был огромный, с многочисленными одутловатыми колоннами, наводившими на мысль, что внутри замуровали целое стадо слонов, оставив снаружи одни только ноги. Многоколонный фасад смотрел на площадь; туда же выходила главная лестница, по которой жили несколько ответственных работников, несколько врачей и профессор консерватории. Остальные восемь лестниц вели во внутренние дворы - там жила мелочь по две-три семьи в квартире. Квартира старшего дворника была на первом этаже, и имела два выхода - на парадную лестницу и во двор. С утра моросил дождь. По случаю выходного дня на улице никого не было, но ПИОТР поднялся рано, чтобы распорядиться об уборке, которой занимались младшие дворники - скоро должна была пройти подвода, вывозившая мусор. День был обычный. Плакала учительница, поссорившись на коммунальной кухне; адвокат, модный во времена Засилья, переехавший ныне в комнату на шестом этаже в четвертом дворе, напившись пустого чаю, спешил на другой конец города по делу о разделе мебели; мальчишки, укрывшись за мусорными баками, набивали порохом шутиху; ответработник выговаривал дочери, накрасившей накануне губы. Между тем, в город входил обоз. Скользили по влажному диабазу брусчатки копыта, стучали колеса телег, хрипло переругивались возчики. Следовали друг за другом неровные четверостишия, кое-как собранные провинциальными чиновниками в соответствии с Примерной Структурой Обоза, утвержденной недавно правительством. Вооруженная охрана: ОРУЖЬЕ НАСТОЯЩЕЕ КОЛЬЧУГИ ПЕРЕВЯЗИ КРАСИВОЕ БЛЕСТЯЩЕЕ ИДЕМ ИЗ ГРЯЗИ В КНЯЗИ Прикомандированные чиновники: УЧЕТ УРОЖАЯ ВЗИМАНЬЕ НАЛОГА ВЫСОКАЯ МИССИЯ В НАШИХ РУКАХ В СТОЛИЦЕ ОТНЫНЕ НЕ БУДЕТ ГОЛОДНЫХ В ПРОВИНЦИИ ТОЛЬКО НА ПЕРВЫХ ПОРАХ Возчики, крестьяне (всего тридцать четверостиший): МЫ ВЕЗЕМ ОБОЗЫ С ХЛЕБОМ ЧТОБ СИЛЬНЕЙ БЫЛА СТРАНА ЧТОБЫ БРАТ ГОЛОДНЫМ НЕ БЫЛ ЗАСЫПАЕМ В ЗАКРОМА ПАШЕМ СЕЕМ СЕЕМ ПАШЕМ НЕТУ ПРАЗДНИКА СВЕТЛЕЙ ЧЕМ КОГДА В СТОЛИЦЕ НАШЕЙ ПОЛУЧАЮТ ХЛЕБ С ПОЛЕЙ ДЩЕЛЬ И ЁЩЕРИЦА АМГЕЛ СКОЛЬКО ГРЕЧИ РЖИ ПШЕНА ГОРДО РЕЮТ НАШИ ФЛАГИ ПЕСНЯ ЗВОНКАЯ СЛЫШНА ..... Сзади следовал суровый арьергард, которому чаще всего приходилось отражать угрозы бандитов: В БОЯХ СЕДЫМИ СТАЛИ МЫ ОТВАГОЮ ПОЛНЫ ПРИКАЗУ ВСЯКОМУ ВЕРНЫ СРАЖАЛИСЬ БЕЗ ВОЙНЫ Вскоре, свернув с проспекта, четверостишия рассыпались на строчки. Как и предсказывал староста, улицы были слишком узки. ДЩЕЛЬ, ЁЩЕРИЦА и АМГЕЛ, прихватив И, незаметно скрылись. Не обошлось без приключений: пробираясь через хаос домишек-трущоб, несмотря на Век Благоденствия, все еще занимавших большую часть города, они чуть было не попали в облаву. Шла охота за одной из последних уцелевших со времен Засилья бандитских шаек - шайкой СИМОГО-ЗАЕЦА. За поворотом улочки загремели выстрелы. ДЩЕЛЬ, ЁЩЕРИЦА и АМГЕЛ спрятались в подъезд, втянув за собой И, готового играть в камешки с пулями, стучавшими по стенам. Мимо мелькнул маленький рыжеватый субъект, повернулся, встал на одно колено, с поразительной быстротой вскинул руку и несколько раз выстрелил - это был сам СИМЫЙ-ЗАЕЦ. К счастью для ДЩЕЛИ, ЁЩЕРИЦЫ и АМГЕЛА, из подъезда был выход на соседнюю улицу, и, пользуясь суматохой, они сумели не попасть в оцепление. Только к вечеру, голодные, дрожа от холода и страха, они наконец нашли квартиру старшего дворника. ПИОТР, покряхтывая, прочел письмо от старшего брата, улыбнулся, накормил их, напоил чаем и уложил спать в пыльной кладовке. ДЩЕЛЬ И АМГЕЛ считались братом и сестрой, поэтому они легли на сундуке, ЁЩЕРИЦА на другом, и дурачок И на полу. От обиды ЁЩЕРИЦА долго не могла заснуть, несмотря на усталость.
Положение ДЩЕЛИ, ЁЩЕРИЦЫ и АМГЕЛА и в городе оказалось не таким уж хорошим. Бегство из деревень, где жилось тяжелее, не поощрялось. Хождение по городским улицам в виде четверостишия или даже отдельной строчки было не очень-то удобно, поэтому от горожан этого не требовали, но взамен употреблялись регистрационные документы, где точно указывалась стихотворная форма, которой принадлежит гражданин, его место в ней, а также место жительства. Где было их взять беглецам? С женщинами было проще, главную трудность представляла легализация АМГЕЛА. ПИОТР посоветовал
