Бусиков остановился перед дверью с табличкой «Отдел кадров» и приглашающе указал рукой:
— Милости прошу.
24
Общежитие, в котором жил доктор Ахтин, действительно оказалось недалеко. Капитан по телефону вызвал подкрепление, продиктовав адрес. Затем взял с начмеда Бусикова клятвенное обещание, что он никому не будет рассказывать о том, что знает про Ахтина.
— Конечно, конечно, я всё понимаю, — закатив глаза к небу, сказал Бусиков, — вдруг кто-нибудь по доброте душевной предупредит его. Не скажу никому и ничего. А вы уж поймайте и посадите этого гада.
Вместе с Артемом они вышли из поликлиники, и пошли к общежитию, которое находилось в двух кварталах от неё.
— Мда, — задумчиво сказал Артем, — Вилентьев даже предположить не мог, что у Парашистая хватит наглости продолжать жить и работать в городе. Просто сменил место работы и хоть бы хны, никто внимания не обратил.
— Всё просто и прозаично, — ответил Ильюшенков, — в большом городе никто никого не знает, даже в узкой корпоративной среде. Те, кто знал Ахтина лично, после его разоблачения в две тысячи седьмом году, поговорили и забыли. Те, кто просто слышал об этом, решили, что преступник осужден и отбывает наказание. И тоже забыли о его существовании. Ахтин — не Чикатило. Его имя не стало нарицательным.
Капитан остановился и издалека посмотрел на вход в общежитие. Отбитые ступени на крыльце. Покосившаяся деревянная дверь. Фасад требует ремонта, на который, скорее всего, нет денег.
Вторая половина дня. С работы еще никто не возвращается, поэтому тихо и безлюдно. Часть окон в общежитии настежь открыты. Ильюшенков огляделся. Метрах в пятидесяти трамвайная остановка, на которой стоят три человека. На автостоянке, расположенной у противоположного конца общежития, в будке охранника явно никого нет. С трассы свернул милицейский Уазик. Вот и оперативники.
Ильюшенков подошел к остановившейся машине и остановил готовых выскочить из автомобиля бойцов.
— Сидите. Сначала объясню задачу.
Капитан показал на общежитие рукой.
— Второй этаж. Комната двадцать семь. Там сейчас маньяк или нет, я не знаю, поэтому быть готовым ко всему.
— Кого ловим-то? — спросил сержант Барболин. Спокойное лицо уверенного в себе человека, который не боится идти под пули. Серьезное выражение серых глаз. Гладко выбритая голова. Широкие плечи, крепко сбитое, тренированное тело.
— Маньяк-убийца Парашистай.
Сержант вздрогнул. Прищурившись, он переспросил:
— Точно?
— Да, — кивнул капитан, — но, повторяю, я не знаю, там он или нет.
— Два года назад его спецназ брал, так он чуть от них не ушел. Командира тяжело ранил, и еще одного бойца. Командир, мой друг, получил инвалидность и потом больше не смог служить.
Сержант смотрел на капитана и ждал.
— Ну и что? — спросил капитан, уже понимая, куда клонит сержант.
— Мы приехали втроем. И мои парни не проходили специальную подготовку. Парашистай не просто хулиган или тупой отморозок. Очень рискованно брать его втроем.
— Ну, еще мы двое, — показал рукой на Артема капитан, — итого, пятеро.
Сержант кашлянул. И вздохнул, красноречиво посмотрев на Артема.
— Может, его там нет, — сказал капитан, — зачем вызывать спецназ. Зайдем, посмотрим, убедимся в том, что это тот, кого мы ищем. И всё.
— А если он в комнате? — резонно спросил сержант Барболин.
Капитан Ильюшенков разозлился. Он нашел Парашистая, а они боятся брать его. Какой бы Ахтин не был ловкий и удачливый убийца, их было больше и у них было оружие. Однако он сдержался.
— Ладно, я один пойду.
Повернувшись, капитан решительно пошел к входной двери общежития. Он не оборачивался, опасаясь увидеть, что никто за ним не пошел. Толкнув дверь, он вошел в прохладу холла и, увидев женщину на вахте, подошел к ней.
— Здравствуйте, — сказал он, улыбнувшись, — вы не знаете, жилец из двадцать седьмой комнаты на месте, или нет?
— Двадцать седьмая? — задумчиво переспросила женщина. — Доктор, что ли, Михал Борисыч?
— Да, он.
— Нет, я его уже два дня не вижу. Говорили, что он в отпуске и куда-то уехал.
Мысленно чертыхнувшись и одновременно испытав чувство облегчения, Ильюшенков показал своё удостоверение и уточнил:
— Я из милиции. Вы не знаете, куда он уехал?
— Нет.
Услышав за спиной шаги, капитан оглянулся и увидел оперативников. Артем шел за ними. Сразу же почувствовав себя увереннее, капитан сказал:
— Нам надо попасть в его комнату.
— На каком основании? У вас есть ордер?
— Нет, ордера нет, но есть серьезные основания полагать, что Ахтин Михаил Борисович не тот, за кого себя выдает.
— Как это? — удивленно распахнула глаза вахтерша.
— А вот так. У кого есть ключи от комнаты?
— У кастелянши, она вон за той дверью, — пробормотала вахтерша, которая так ничего и не поняла.
На кастеляншу удостоверение с красными корочками произвело магическое действие. Она побледнела, безропотно взяла связку ключей и пошла к лестнице на второй этаж. Ильюшенков подумал о том, что наверняка она что-то знает, и, поднимаясь по ступенькам, спросил:
— А почему вы так испугались, когда я представился?
— Я, нет, — попыталась соврать кастелянша, — с чего бы мне пугаться.
Капитан хмыкнул недоверчиво, и хотел больше не заострять на этом внимание, но потом передумал и с угрозой в голосе сказал:
— Я видел, как вы испугались, поэтому лучше скажите правду. Почему?
— Сын у меня недавно освободился из зоны, вот я и подумала, что он опять что-то сделал, и вы его ищете. Я последний год, как он вернулся, пугаюсь любого человека в форме.
Женщина вздохнула и виновато посмотрела на милиционеров. Капитан удовлетворенно кивнул и сказал:
— Ладно, ведите нас в комнату Ахтина.
Кастелянша постучала в дверь с номером двадцать семь и, не дождавшись ответа, вставила ключ в отверстие замка. Повернув его два раза, она хотела открыть дверь, но сержант, неожиданно для всех, прижал дверь рукой.
— Не открывать! Отойдите все в сторону. Я войду первый.
Дождавшись, пока люди отойдут, сержант чуть приоткрыл дверь и заглянул в щель. Выдохнув, он распахнул дверь шире и внимательно посмотрел вверх и вниз. И только после этого сказал:
— Всё нормально. Можно входить.
Капитан Ильюшенков вошел вслед за сержантом. Типичная комната в общежитии. Он и сам жил в подобном помещении в годы учебы в университете на юридическом факультете. Пружинная кровать, аккуратно застеленная покрывалом. Над столом две книжных полки друг над другом. Слева у входа холодильник. Рядом с ним тумбочка с электрической плиткой. Минимум пространства, но он с удовольствием вспомнил свою молодость.
