Игорь Поляков - Доктор Ахтин. Бездна

Я бегу. Хотя, наверное, со стороны это выглядит в лучшем случае, как быстрый шаг. Неважно, — главное, дальше и скорее. Мне надо уйти от того места, где в результате столкновения микроавтобуса и железнодорожного состава погибли люди. И где я остался жив, хотя находился в той же машине, где и все остальные люди. Впрочем, думаю, что выжил не только я, но и тот человек, крик которого я услышал. Он поймет, что я жив и свободен.

А, значит, скоро начнется погоня.

Поэтому я бегу, хотя тело сопротивляется изо всех сил.

Правая нога болит. Надеюсь, что это всего лишь содранная до крови кожа на голени, а не перелом. Хотя, если бы это был перелом, то вряд ли я смог бежать.

Если тот быстрый шаг, которым я преодолеваю пространство, можно назвать бегом.

Сильно болит голова, — надеюсь, что это не сотрясение и не ушиб головного мозга. Сначала надо уйти как можно дальше в лес, а уж потом я поставлю себе диагноз. И проведу лечебные мероприятия, которые вернут мне здоровье. Ну, или иллюзию того, что я здоров.

Если смогу.

Если мой дар все еще со мной.

Я свободен. И это главное. Я думаю о том, что это лучшее, что может быть в жизни человека — знать, что ты можешь пойти или побежать туда, куда хочешь. Что ты не ограничен ничем, что нет тех, кто надзирает за тобой. Что ты можешь видеть чистое небо над головой и вдыхать вкусный лесной воздух.

Что ты просто можешь…

Вокруг меня смешанный лес: тонкие невысокие осины, редкие березы и раскидистые ели. Под ногами трава, ветки кустарников цепляются за одежду, поваленные деревья преграждают путь. Я переставляю ноги в стремлении быстро преодолеть пространство и думаю о том, что вопреки всему и наперекор обстоятельствам я здесь и сейчас могу делать то, что хочу, а не то, что должен.

Это и есть свобода.

И еще я размышляю над тем, что произошло на железнодорожном переезде. Что это было — везение или помощь высших сил? Фортуна улыбнулась мне или Богиня опять взяла меня за руку? Почему сотни и тысячи живых существ на планете расстаются с жизнью при абсурдных и глупых обстоятельствах, а я, как заговоренный, продолжаю жить, хотя совсем недавно сам искал смерть. Что есть справедливость на планете Земля, и какое у меня место в судьбоносной очереди на визит к Всевышнему?

Или, если я и есть Бог, то зачем мне всё это? Для чего я пытаюсь выжить, если мой каждый следующий шаг все равно неотвратимо ведет меня в райские кущи для Бессмертных?

Смерть для меня или я для смерти? Небытие — что это? Если я Спаситель, то должен знать это. Но я не до конца уверен в том, что Тростниковые Поля — то место, куда я попаду, когда умру.

Если умру…

Если я Бог…

Сухой ствол поваленной ели загораживает путь. Корявые ветки торчат, как пики многочисленного воинства, готового биться насмерть. Кора, как кольчуга. Мощный ствол, пораженный сухой гнилью. Упав на колени, словно испросив разрешения у мертвого дерева, вздрогнув от боли в ноге, я проползаю под препятствием, ощущая руками мягкость травяного покрова. И внезапно понимаю, что не могу встать.

Я устал, у меня болит нога и раскалывается голова. Я не знаю, почему бегу. И зачем живу той жизнью, которой существуют тени. Ведь всё просто, и я это знаю, — не надо суетиться, стремится оторваться от погони, рваться из затянутой на шее петли, если всё равно я приду туда, где моё место.

Тяжело дыша, я падаю на бок, затем перекатываюсь на спину, и, когда через пару минут моё дыхание постепенно успокаивается, я слушаю тишину.

Закрыв глаза, и на некоторое время, перестав думать.

Отключив память и сознание.

Далекий стук дятла. Щебетание какой-то лесной пичужки. Дуновение ветра и шелест осиновых листьев. Смесь из запахов травы, грибов и влажности. Писк комара. И еще сладковатый запах крови. Еле уловимый, но вполне явственный. Вспомнив о ране на ноге, я открываю глаза и сажусь. Приподняв разорванную брючину джинсов, я осматриваю ногу, и понимаю, что надо сделать повязку. Остановить пусть незначительное, но кровотечение.

Вернуть себе силы.

Убегать от погони.

Выжить.

И если я ощущаю запах крови, то, как же хорошо его будут чувствовать собаки, которые поведут преследователей. Надеюсь, что у того человека, который войдет в лес и поведет погоню, не будет этих умных животных.

Оторвав от футболки полосу ткани, я туго забинтовываю рану. Затем, сдавив голову руками, слушаю себя. И улыбаюсь, — всё в порядке, кроме раны на ноге и шишки на голове, никаких повреждений. Только от осознания этого, боль становится ощутимо слабее. Как же это здорово, — знать, что ты здоров и способен делать то, что хочешь, не ограничивая свое сознание мыслями о бесполезности выживания.

Я снова откидываюсь назад, и, лежа на земле, смотрю вверх. Слушаю тонкий писк комаров, которые нашли меня. Вечер погружает лес в непроницаемую тьму, но я в этом мраке чувствую себя замечательно. Мне не нужен яркий свет, чтобы найти дорогу. Вполне достаточно света далеких фонарей и теплой руки Богини.

Да, именно знание того, что я не один в этом мире, заставляет меня встать и двигаться. Я поднимаюсь на ноги и иду. Теперь я уже не бегу. У меня есть небольшой запас времени и ночь. Я практически здоров и полон сил. У меня есть возможность уйти далеко, оторваться от преследователей и выжить.

У меня есть Богиня, — сжав её руку, я иду на свет далеких фонарей.

Придет время, и я вернусь.

Если вернусь…

Если такое время придет…

Я слушаю лес.

И иду быстрым шагом, обходя препятствия и вглядываясь в ночь.

Эту жизнь я сам выбрал. И собираюсь пройти её до конца, никоим образом не призывая смерть раньше времени. Тростниковые Поля подождут, — они были, есть и будут. Бог я или нет, — неважно. Если я буду жить с осознанием необходимости дальше идти свой дорогой, и, главное, я буду неутомим и последователен в достижении цели, то рано или поздно, я приду туда, где меня ждут.

Где меня ждут и любят.

Однажды я, наконец-то, выйду из леса и стану самим собой.

Вечность никуда не денется.

Я преодолеваю пространство и время с улыбкой на лице и радостью в сердце.

Я жив и свободен.

А, значит, всё еще только начинается.

Сжимая теплую ладонь Богини, я иду и улыбаюсь. Здесь в ночном лесу я чувствую себя прекрасно, словно я никогда из него и не уходил. Словно я всегда жил среди этих мощных стволов, подпирающих темное небо, и защищающих густыми ветвями от внешнего мира.