— Слушай! Это очень серьезно. И вся тяжесть ляжет на тебя. Этот тип — а он есть, я уверен! — тебя в покое не оставит. Думай, советник! Ночь тебе на размышление и отдых, сил набраться. Завтра в десять в офисе. Все! — он вылез из машины.
5
Тень остался наедине со временем. Часов двенадцать в его распоряжении есть. А думать он уже начал.
Он думал: а почему тому типу просто не найти меня да не поговорить честно, зачем затевать такие громоздкие многоходовки?.. И отвечал себе: да оттого, что он надеется напрячь меня, встряхнуть все мои силы в напряженной обстановке. А я сам? Как мне будить эти силы в себе?..
И тут память о прошлой ночи накатила жаркой волной, сладко и томно растеклась по телу… Вот верно! Это умнее нас, значит размышлять нечего, а отдохнуть лучше всего со Снежаной. Да! Поехали.
Подхлестываемый нетерпением, он круто развернулся, дал по газам. Тяжелый седан прогромыхал мимо небольшой легковушки, как бы случайно приткнувшейся к обочине — Тень без труда разглядел в ней двух мужчин, старательно делающих вид, что ничего не делают, просто сидят и болтают… Он ощутил озорное желание тормознуть и сказать им: ну, ребята, как делишки? Не скучно?.. Но здесь его осенила другая лихая мысль.
Он выключил габаритные огни. Свет фар ему вообще был не нужен, включал для порядка. Огромный экипаж сразу пропал во тьме, Тень резко свернул влево, во двор, где знал сразу несколько проездов, легко прошмыгнул меж длинными рядами сараев, свернул вправо почти сразу влево — и был таков. Ищи-свищи!
Вырулив на улицу, он все-таки включил от греха подальше ближний свет и спокойно докатил до борделя. На крыльце стояли двое рядовых бойцов Барона — увидев желтый лимузин, один подтолкнул другого, оба подтянулись, сделали серьезные рожи… Тень прошел мимо, суховато кивнув, и — прямо к Тараканычу.
Тот, увидя высокопоставленное лицо, как всегда замельтешил, захлопотал, но Тень махнул рукой, пресекая пустую суету, сел. Тараканыч угодливо ссутулился над столом:
— Желаете отдохнуть? Коньячок имею отменный, сегодня только раздобыл… закуски, рыбка хорошая. Девочки…
— Вот, — Тень покровительственно ухмыльнулся, — с этого и стоило начинать! Давай-ка ты мне ту самую девушку, что вчера. Как ее, э-э… — он сделал вид, что забыл имя, — да, Снежана! Вот ее изволь-ка представить. Темненькая такая, да.
— Да-да… брюнеточка зеленоглазая, да…
Сладкая приятность в облике бордельеро заметно потускнела. Тень удивился:
— Ты чего, Тараканыч?
— Так… гм! Так ведь нету ее.
Тень не ждал, что ревность полоснет ее так сильно. Нету ее! — значит, с клиентом. Да уж, одно дело издалека, а совсем другое — совсем рядом узнать и представить, как ею владеет другой.
— В каком смысле — нет? — глухо спросил Тень.
— Да так, нет… ушла она.
В первый миг Тень не понял ничего, во второй — удивился, в третий — оторопел и переспросил:
— То есть как — ушла?
Тараканыч пустился в бессвязную, какую-то намеренно путаную речь, от которой Тень сперва слегка очумел, а когда понял, что мошенник чего-то крутит, его обожгло гневом:
— А ну, стоп! — голос грозно возвысился: — Ты чего это, старая перхоть, а? Мозги мне пудрить вздумал?!
Тень вскочил, почти не владея собой.
— Ни-ни-ни, ни Боже мой!..
— Ну так говори толком!
Толком тоже не сразу получилось, Тараканыч все вилял и мутил, и с некоторым трудом Тень вытащил из него следующее.
Сегодня в обед, выспавшись, поблекшая и припухшая Снежана подошла к нему, Тараканычу, и заявила, что хочет уйти. Так как появилась она совсем недавно, никаких штрафов и долгов на ней не было, они быстро подсчитали дебет-кредит, начальник выдал сотруднице все, что ей причиталось, она взяла деньги и сгинула.
— Так, — сказал Тень. — Куда?
На это Тараканыч с видимым облегчением отвечал, что не интересовался, не знает, перед ним проходят десятки девок в неделю, сотни в месяц, и откуда они появляются и куда исчезают — не его дело, в душу он к ним не лезет. Его дело — давать прибыль хозяину, то есть, Деду, и он дает. Претензий к нему нет.
Тень слушал с бесстрастным лицом, а в голове крутилось: нет, что-то здесь не так… Не будет этот пройдоха пускать дело на самотек. Бордель для противников дедовских — объект самый лакомый, к нему повышенный интерес наверняка, и кому, как не Тараканычу, об этом знать! И баб своих он должен как рентгеном просвечивать, ибо за косяк с него спросят по взрослому… Да и не проходят девки сотнями, перегнул палку. И чтобы просто так взять и расстаться с той, кто явно дает доход?.. Нет, это не так. Врет!
— Слушай, Тараканыч, — скучным голосом заявил Тень, — по-моему, ты врешь.
Он переждал водопад клятвенных уверений в самой правдивой правде и улыбнулся спокойно и нехорошо:
— Вот ты до седых волос дожил, а в людях разбираться так и не научился. Ты что, думаешь, я поверю этим сказкам?
Блудный старец вновь излил горячий словесный поток, полный всяческих лояльностей, но по существу так ничего и не говорил… Тень значительно постучал пальцем по столешнице, пресекая фонтан.
— Так, — произнес он еще более зловещим тоном. — Не дошло, похоже. Придется переходить с терапии на хирургию, так, что ли?
Тараканыч побледнел и постарался выдавить улыбку — понимаю, как же, начальство шутит… хе-хе… Но Тень не шутил.
— Слушай сюда, кандидат в покойники. Ты знаешь, мне по жизни приходилось убивать. Немного, но приходилось. И я очень спокойно с этим справлялся, не знаю уж почему. Никаких моральных заморочек. Соображаешь, к чему я?
— Я?.. не это… к чему?..
— К тому! — вдруг рявкнул Тень так, что хрыч упал в кресло, мгновенно облившись мертвенной бледностью. — К тому, что грохнуть еще одного старого урода — мне как два пальца… понял? Деду скажу, что ты крокодилам продался из жадности — и он мне поверит. Ты ведь за рубль в жопу дашь, все это знают! А мне Дед верит на все сто. Теперь понял, до чего доиграться можешь?! Грохну, и рука не дрогнет!
Конечно, Тень сильно перегибал. Никуда стрелять он не собирался, но эффекта достиг даже большего, чем ожидал. Тараканыч чуть ли не позеленел, сидел, шевеля губами, как рыба. Тень сообразил, что перебрал, этак старого труса и кондрашка хватит.
— Ну давай, Тараканыч, не буди во мне зверя, — сказал он помягче. — Финтить бесполезно, понял ведь уже… Давай, выкладывай, все останется между нами, обещаю.
Помогло. Тараканыч испытал, видно, слишком большой перепад эмоций. Его понесло.
Вырисовалась занятная история.
За годы бордельно-административной работы у Тараканыча давно устоялся распорядок дня. Спать он ложился под утро, просыпался к полудню, сразу обедал и брался за дела. Перед обедом, как правило, шел в магазин, покупал что-нибудь вкусненькое: пивка бутылочку, рыбки вяленой, хрен, горчицу… по-всякому, словом. Вот и сегодня отправился привычным маршрутом, но не дошел.
