22 часа 35 минут 3 ноября 2047 г.
Белоснежка выключила лампу в изголовье. На полке рядом с компьютером зеркально поблёскивала чешуйчатыми боками подаренная ей сегодня утром Малышом золотая рыбка, одна из самых красивых и довольно редких «штук», образующихся в аномалии под названием «воронка». Она рождается из видоизменённых неизвестным полем, нарушенной гравитацией и низкой температурой остатков растений и почвы. Золотая рыбка служит владельцам не только прекрасным ночником, чарующе освещая пространство вокруг себя в радиусе до двух метров. Она благотворно влияет на глаза владельца, предохраняя от близорукости и дальнозоркости. Эта «штука» занесена Стариком в список редкостей и продаётся за Стену в исключительных случаях и по баснословным ценам. Говорят, что во внешнем мире эта необычайно популярная у ювелиров «штукa» часто становится предметом женской зависти и причиной мужских смертей. Обо всём этом Белоснежке сразу после подарка не преминул поведать Старик.
— С подобными находками не принято просто так расставаться. — сообщил он. — Возможно, ты очень понравилась Малышу и он начал строить далеко идущие планы.
Белоснежка сконфуженно покраснела.
— Но может быть это — знак простого дружеского расположения. — раздумчиво продолжал Старик, словно не замечая нарастающего замешательства Белоснежки. — Ведь комнатным, семейным, существом я бы Малыша не назвал. Бродить по Зоне — вот его любимое занятие. Ладно, там будет видно.
И Старик отключился. Пунцовая от смущения Белоснежка мысленно поблагодарила его за это.
Шторы на окне изменили оттенок: над заснувшей Зоной прокатилась волна зеленоватого свечения. Белоснежка не видела этого: она уже спала.
Глава 7. Евангелие от Тихони: «…поскольку Наш Мир был отдан нам…»
Зона
Стена, общежития «Звезды»
4 часа 35 минут 4 ноября 2047 г.
Так называемых «средств массовой информации» в Зоне, разумеется, не было. Их с успехом заменяла общая компьютерная сеть «Наш мир». В разделе «Новости» каждый житель Зоны, включая Переселившихся, мог разместить любую с его точки зрения значимую информацию, включая прямой самодеятельный репортаж с места события. Включив компьютер и пролистав раздел, каждый мог быть в курсе происходящего. Ну, и, наконец, Старик мог в экстренном и чрезвычайном случае одновременно связаться со всеми, позвонив на личные КПК.
Всё это было отлично известно Айсбергу, однако сегодня ему пришлось еще раз убедиться во всём этом воочию.
В 4.34 в общежитии второй роты визгливо заныла сирена. Айсберг вскочил, отбросив одеяло. Под потолком его комнаты ярко мигала белая сигнальная лампочка. Тускло-синяя в сочетании с басовитым гудением обозначала бы обычный тренировочный сбор, а вот комбинация белых сполохов с высокими тонами могла применяться только в случае действительно чрезвычайной ситуации. Одеваясь на ходу, Айсберг выскочил в коридор, уже заполненный бегущими «звёздными», где на него налетел ефрейтор Гильза.
— Это чего ж, матерь божья коровка, творится-то? — обеспокоенно пропыхтел ефрейтор. — Первый раз на моей памяти так визжит!
«Звёздные» построились в коридоре.
— Равняйсь! — скомандовал дежурный сержант. — Смирно! Товарищ капитан…
— Отставить! — оборвал капитан Хмара. — Роте поставлена боевая задача: выдвинуться в район севернее Марьино и оцепить участок, который будет указан по прибытии. Форма одежды — вторая, полевые комбинезоны средней степени защиты. Три минуты — на получение оружия и сухих пайков, минута — для погрузки в транспорт. Всем включить КПК на приём и надеть наушники: Старик лично объяснит обстановку. Разойтись!
На плаце в лучах прожекторов мокро блестела брезентовыми крышами дюжина дрезин-фургонов. Кучеры сидели под навесами рядом с облачёнными в брезентовые робы титанами. Первая дрезина выехала за ворота, посадка взвода во вторую уже заканчивалась, место Айсберга было в третьей. Он устроился между Гильзой и Вирусом. Дрезина колыхнулась, хрустнула колёсами по мокрому коричнево-оранжевому покрытию плаца, описала разворотный круг и покатила вслед за двумя первыми.
— Темнотиш-ша, хоть глаз выколи. — прошептал Вирус. — Вероятно, и впрямь что-то серьёзное.
— Разговорчики! — тут же среагировал с первой скамьи сержант Фугас. — Приказ не помните? Для забывчивых повторяю: КПК включить на приём, молча ждать инструкций Старика.
— Спасибо, Фугас. — заскрипел у каждого из сидящих в фургоне в наушниках под капюшонами хорошо знакомый искусственный голос. — Здравствуйте, первый взвод. Молодцы, ребята, быстро собрались. Попытаюсь в общих чертах обрисовать положение. В районе Марьино под землёй происходит непонятный мне процесс. Вероятно, нечто, связанное с мощными гравитационными узлами. Вообще говоря, похожее также наблюдалось в других Зонах. В Мармонтской, например, то есть той, что в Канаде. Там это явление получило у учёных названия «заводной медвежонок» и «бродяга Дик». Но у нас, кажется, будет гораздо более интересно и куда менее приятно. Наверх движется сферическая аномалия метров пятидесяти в диаметре.
Вирус невольно присвистнул, спохватился, но замечания Фугаса не последовало. Тот сам был явно поражён.
— Вероятны неприятные последствия, характер которых предсказать не берусь. Но вполне возможно, что вообще ничего нехорошего для… нас… не произойдет. Как бы то ни было, когда аномалия достигнет поверхности, потребуется окружить место её появления, беспрепятственно выпускать за кольцо оцепления всю живность. Включая всякую мелочь вроде мышкарей и тушканцев. Но при этом никого не пропускать внутрь. Во избежание и на всякий случай, так сказать. Задача ясна?
— Так точно. — ответил Фугас. — Разреши спросить.
— Да?
— Амазонки тоже будут участвовать?
— Это не для них, здесь нужна армия. Еще вопросы есть?
— Никак нет!
— Спасибо, ребята. — сказал Старик. — Дальнейшие инструкции — по прибытии. Пока же настоятельно советую перекусить. Неизвестно когда сегодня поедите по-человечески, а вы, всё-таки, привыкли к режиму. Война — войной, а обед — по расписанию. Приятного аппетита, мешать не буду, свяжусь с вами на месте.
Дрезины, освещающие дорогу фарами двигались по дороге № 16, ведущей к Марьино. На прозрачные пластиковые окна оседала мелкая ноябрьская морось. Микроклимат Зоны очень отличается от внешнего, сибирского. Осени и зимы тут тёплые, температуратура никогда не опускается ниже нуля. но вот что касается промозглости и сырости — традиции сохранены.
