Девчонка-программист аж цокнула языком. Метеоролог понял, о чем она. Все зашло чересчур далеко с этими умными железками. «Мы» — они ощущают себя единой стаей и готовы защищать свой вид. «Хотим» — у псевдоинтеллекта сформировались собственные предпочтения. О безусловном подчинении можно забыть. «Хозяева» — значит, они не считали погибшего деда своим единственным повелителем. «Видеть роль» — уже лучше, вездедвижей можно вовлечь в совместный проект, если он не будет противоречить их непредсказуемым интересам.
— Пойду, поговорю, — сказал метеоролог и поднялся из травы.
Через длинный, едва освещенный зал капитан прошел к одному из гибернаторов. Под толстым стеклом саркофага спал с открытыми глазами его законный наследник.
Почему все ломается в самом неожиданном месте? Нужно смотреть в прошлое, перебирая крупинки дней, и пытаться понять, где же совершена ошибка. Вчера — или годы назад.
Безупречный овал лица, высокий лоб, гордо надломленные брови, острый нос, сильный подбородок, плотно сжатые губы. Как же я радовался, подумал капитан, когда после трех дочерей сестра-жена наконец подарила мне сына. Как слепо верил, что все под контролем! Растил сына своим преемником. Радовался каждому его успеху. Учил, объяснял, помогал. Не понимая, что судьба распорядится совсем по-другому.
Младшие сыновья никогда не были так близки капитану. Да, они тоже росли желанными, любимыми и родными. Но они оставались лишь сыновьями, а старший — будущим владыкой новых земель. Уже в люльке с пустышкой — владыкой. Только теперь он видит холодные-холодные сны, а его младший брат собирается перечеркнуть историю мира. Кто мог знать, что маленький курносый мальчишка осмелится перечить отцу? Всегда несобранный, витающий в облаках. Метеоролог, видишь ли, облака считать да с градусниками бегать… И вдруг — словно стальная сердцевина, не сломать и не согнуть: «Я остаюсь!»
Изо дня в день они с орбиты наблюдали планету. С ужасом убеждаясь, что нет ни единого способа представить ее необитаемой и обойти Конвенцию. Изумительный мир заселили маленькие грязные существа. Они строили дома из камня и лодки из дерева, выделывали шкуры и лепили из глины. Выращивали злаки и приручали животных. Жили общинно и подчинялись традициям. А это уже Конвенция, брат-капитан…
Разочарование захлестнуло всех, но только один маленький мерзавец осмелился вслух произнести безответственное, недостойное человека «Я остаюсь!».
— Если бы удрал старший, все было бы еще хуже, — раздался из-за спины голос навигатора.
Капитан резко обернулся:
— Не кличь беду, брат! Если мы не заберем их оттуда, то не отмоемся до конца дней…
— А кто узнает? — тихо спросил навигатор.
— Что?! — весь мир перевернулся с ног на голову. — Ты, второй человек в команде, говоришь мне это? Да ты присягал!!! — голос капитана сорвался в хрип. — Теперь вижу, кто помог соплякам! Как они зовут тебя — дядя О? Добренький дядя О, который вместо того, чтобы давить в зародыше бесчестные мысли, гладит племяшек по головке и умиляется их вольнодумству! Да эта планетка ста кругов не сделает вокруг своего тусклого солнца, как вся галактика завопит, что Конвенция нарушена! Тысячи заповедных миров будут заполонены и разграблены в мгновение ока!
— У сервов обычно не бывает детей, так? — спокойно продолжил навигатор. — А из пяти особей вряд ли разовьется новая цивилизация, правда? Если они решат остаться, мы просто улетим. Заявим несчастный случай. Кто-то пропал без вести — это же случается сплошь и рядом. Мне больно об этом говорить — не забывай, что и моя дочь там, внизу, с твоим сыном. И я не одобряю их поступок.
— Их надо вернуть, — капитан понимал, что брат прав. — Это моя обязанность. Не хочу, чтобы ты потом думал, что это я не спас твою дочь…
— Спас — как? — спросил навигатор, — силой?
— Ты хотел меня слышать, па?
Капитан сидел в своем рабочем кресле. Сестра-жена отступила в тень — лишь глаза блестели в темноте. Она не могла узнать в опасном незнакомце на экране своего сына. Вздернутый нос, ямки на щеках, пухлые губы. Кудрявые волосы, как всегда, легкомысленно растрепаны. Но в голосе его сквозила каменная уверенность в своей правоте, и разговор казался изначально бессмысленным.
Капитан едва слышал сына, пребывая в мрачных раздумьях.
— …Па, они же все равно ничего не поймут! Мы стоим на слишком далеких ступенях. Их жизненный цикл — чему можно научиться за миг? Мы расселимся здесь, не пересекаясь с аборигенами, не…
— О, прогресс налицо! — язвительно сказал капитан. — Еще недавно ты звал их только «зверьками».
Метеоролог горделиво усмехнулся.
— При ближайшем рассмотрении, они гораздо ближе к людям, чем казалось с орбиты. Особенно самочки.
— Что ж… — Капитан выдержал паузу. — Попрощайся с наиболее полюбившимися. Мы отправляемся завтра.
— Отец, никто никуда не летит. Ни ты, ни я, ни Семья. Мы все остаемся здесь. Смотри, что мы имеем. Атмосфера приходна для дыхания. Вода без ядовитых примесей. Биосфера с базовой генной структурой… Короче, мама объяснит лучше, но нам ничто не повредит. Такая удача не приходит дважды.
Брат-техник с другого экрана подал долгожданный знак. Капитан ласково улыбнулся:
— Пока у штурвала я, я и принимаю решения. А члены команды просто выполняют мои указания. Пакуй вещи, малыш! Твои координаты наконец зафиксировали, и десантный бот уже в пути.
Неверие на лице метеоролога сменилось удивлением, а затем — холодной яростью.
— Я знаю, чего ты боишься, папа, — процедил он, — что однажды мой старший брат убьет тебя, порежет на части и выкинет за борт. Как ты — дедушку. Только теперь я — старший. И, пока не поздно, предлагаю запомнить. Это. Наш. Мир. Два поколения угробили свои жизни в консервной банке. Чтобы мы ступили на твердую землю. Это вы, старшие, учили нас покорению планет. Мы — исследователи, а не консервы. И наше место здесь.
Быстро же меж трескающимися плитами фактов прорастает сорная трава мифов! Мне не хватило времени! Должен ли я что-то говорить, думал капитан, ведь поздно объяснять. Пока они были маленькими, пока верили на слово, я молчал, и фантазии стали реальностью. Порезал на куски!
Как рассказать о сладчайшем соблазне уйти с маршрута к случайно найденной системе? К безумно, неправдоподобно хорошей планете, превосходящей по всем параметрам предписанный объект колонизации и находящейся втрое ближе?
Как передать сыну ужас ситуации, когда весь экипаж делится на два враждебных лагеря, а хаос заглядывает в иллюминаторы глазами сошедшего с ума капитана… Когда ты должен выстрелить в собственного отца, пока его занесенный палец не опустился на красную кнопку… Когда убираешь в заморозку часть человека, которого любил и убил — в безумной надежде когда-нибудь сделать хоть что-то осмысленное с «генетическим материалом»…
