— Все.
— Но можно ли, несмотря на это, видеть все так, как оно есть на самом деле?
Утренняя Звезда не ответил.
— А ты, — сказал Джек. — А ты видел реальность?
— Я вижу облака и падающие камни. Я чувствую ветер.
— Но по ним ты каким-то образом узнаешь про остальное?
— Я… Однажды… Я жду восхода солнца. Вот и все.
— Ты знаешь, куда я иду и что собираюсь делать, — сказал Джек немного спустя. — Ты знаешь, что произойдет и каким я стану много позже. Ты способен видеть все это отсюда, со своей горы. Может быть, ты даже знаешь, когда я, наконец, умру в последний раз и как это случится. Из-за тебя моя жизнь начинает казаться бесполезной, а рассудок — чем-то, что просто существует и не в состоянии влиять на события.
— Нет, — сказал Утренняя Звезда.
— Я чувствую, ты сказал это просто, чтобы я не был несчастен.
— Нет. Я сказал это потому, что на твою жизнь падают тени, сквозь которые я не могу пробиться.
— Почему не можешь?
— Может быть, наши жизни каким-то образом переплетаются. От меня всегда скрыто то, что влияет на мое существование.
— В любом случае, это кое-что, — сказал Джек.
— …Или это, может быть, потому, что, когда ты получишь то, что ищешь, то станешь непредсказуемым.
Джек рассмеялся.
— Это будет приятно, — сказал он.
— Возможно, не так приятно, как ты думаешь. Джек пожал плечами.
— Как бы там ни было, выбора у меня нет — я могу только ждать. А там посмотрим.
Далеко внизу, слева от него, слишком далеко для того, чтобы услышать мерный рев, водяной вал промчался сотни футов и исчез за остроконечной скалой. Еще ниже, на равнине, через сумрачный лес текла широкая река. Еще дальше, на берегу, Джек увидал дымы деревни. На мгновение, непонятно почему, ему захотелось пройтись по ней, заглядывая во дворы и окна.
— Почему же, — спросил он, — Упавшая Звезда, который дал нам знание Искусства, не дал его и смертным тоже?
— Может быть, — сказал Утренняя Звезда, — те смертные, что наиболее склонны к теологии, спрашивают, отчего он не дал людям тьмы знание науки. Какая разница? Я слышал, что ни то, ни другое не было даром Упавшей Звезды, что это — изобретение человека и что его дар, скорее, заключался в разуме, сознании, которое само создает свои собственные системы.
Потом, пыхтя, сопя и сильно пульсируя темно-зелеными сосудами, на их каменный уступ опустился дракон. Они не услышали его приближения из-за ветра. Он лежал, часто выдыхая короткие языки пламени. Через некоторое время глаза, похожие на красные яблоки, повернулись вверх.
— Здравствуй, Утренняя Звезда, — сказал он шелковым голосом. — Надеюсь, тебе не помешает, если я тут минутку отдохну. Ш-ш-ш! — он выдохнул длинный язык пламени, осветил весь уступ.
— Отдыхай, ладно, — сказал Утренняя Звезда.
Дракон заметил Джека, сосредоточил на нем взгляд и не отводил глаз.
— Я стал слишком стар, чтоб перелетать через эти горы, — сказал он. — Но ближайшее стадо овец пасется возле деревни на той стороне.
Джек поставил ногу в тень, которую отбрасывал Утренняя Звезда, и спросил:
— Так почему ты не переберешься на ту сторону?
— Мне причиняет беспокойство свет, — ответил дракон. — Мне нужно отлеживаться в темноте.
И спросил Утреннюю Звезду:
— Это твой?
— Что — мой?
— Человек.
— Нет. Он сам по себе.
— Тогда я могу сэкономить силы на путешествии и заодно очистить твой уступ. Он больше овцы, хотя, несомненно, не такой вкусный.
Когда дракон выдохнул в его сторону огненный фонтан, Джек полностью переместился в тень. Он вдохнул, и пламя исчезло. Джек выпустил его назад в дракона.
Тот удивленно фыркнул, прижимая крылья к увлажнившимся глазам. Тогда тень подползла к нему и упала ему на морду. Это пресекло вторую попытку испепелить Джека.
— Ты! — сказал дракон, глядя на укутанную в тени фигуру. — Я думал, ты — житель Сумеречных Земель, пришедший надоедать бедняге Утренней Звезде. Но теперь я узнал тебя. Ты — тот неизвестный, который ограбил мою тайную сокровищницу. Что ты сделал с моей диадемой из бледного золота с бирюзой и моими четырнадцатью серебряными браслетами великолепной работы, с мешком лучших драгоценных камней числом двадцать семь?
— Теперь это — часть моих сокровищ, — сказал Джек, — а сейчас тебе лучше отправиться в дорогу. Хоть ты и больше куска баранины и, несомненно, не такой вкусный, я могу тобой разговеться.
Он опять выдохнул пламя, и дракон подался назад.
— Прекрати! — сказал дракон. — Дай мне отдохнуть здесь еще немного, и я отправлюсь.
— Сейчас же! — сказал Джек.
— Ты жесток, человек-тень, — дракон вздохнул. — Ну, ладно.
Он поднялся, балансируя длинным хвостом и пыхтя, вразвалку направился к краю. Оглянувшись, он сказал:
— Ты полон ненависти! — и, перевалившись через край, исчез из вида.
Джек подошел к краю и смотрел, как тот падает. Когда казалось, что сейчас он разобьется насмерть о склон горы, дракон расправил крылья и, подхваченный потоком, набрал высоту и скользнул по направлению к деревеньке на берегу реки в лесу.
— Удивительно, зачем нужен разум, — сказал Джек, — если он не меняет природы зверя.
— Этот дракон когда-то был человеком, — сказал Утренняя Звезда. — Его алчность сделала его таким, каков он сейчас.
— Это мне знакомо, — сказал Джек, — поскольку, коротко говоря, однажды мне пришлось быть крысой.
— Тем не менее ты одолел свою страсть и вернулся к людям, как, возможно, в один прекрасный день вернется и он. С помощью своего разума ты преодолел кое-что из того, что заставляет тебя быть предсказуемым. Разум обычно меняет своего обладателя. Почему ты не убил дракона?
— Ни к чему было, — начал Джек. Потом он рассмеялся:
— Его труп провонял бы тебе все скалы.
— Может, ты решил, что нет необходимости убивать того, кого не собираешься съесть, или того, кто на самом деле тебе не угрожает?
— Нет, — сказал Джек, — поскольку теперь я несу ответственность за смерть овцы и за то, что в будущем кто-то из жителей деревни останется без пищи.
Чтобы распознать возникший звук, Джеку понадобилось несколько секунд. Раздался звенящий, клацающий шум. Утренняя Звезда сжал зубы. Налетел холодный ветер. Свет на востоке потускнел.
— …Может быть, ты был прав, — услышал он тихий голос Утренней Звезды, словно тот обращался не к нему, — насчет разума.
И он слегка наклонил большую темную голову.
Джек, чувствуя неловкость, не смотрел на него. Утренняя Звезда следил взглядом за немигающей белой звездой, которая всегда его тревожила. Она пересекала небо на востоке справа налево.
