Ознакомительная версия.
— А ты научись пилотировать, — посоветовала Ника иронично. — Тогда у тебя появится шанс не пропустить очередную катастрофу.
— Думаешь, будут еще аварии? — спросила Наи, нахмурившись.
— Естественно! А ты сомневаешься? Если подойти к делу математически, до пенсии они еще успеют совершить пять-шесть аварийных посадок.
— Не знаю, как пять-шесть, — заметил Маран хладнокровно, — но одна будет точно.
— Ну вот, — сказала Ника, — у всех мужья как мужья, а у нас пара психов.
Наи только улыбнулась и мимоходом погладила Марана по плечу, а Дан сурово заметил:
— Займись лучше десертом, — и когда Ника, махнув на него рукой, ушла вслед за Наи на кухню, обратился к Марану: — Расскажи наконец! Я не знал, что ты собираешься в ВОКИ сегодня.
— Я сам не знал, — отозвался Маран рассеянно. — А, кстати, все ведь может быть значительно проще.
— Что все? — спросил Дан.
— С животными. На Перицене. Почему бы, переселяясь на неизвестную или малознакомую планету, не прихватить с собой и несколько зверушек?
— Ноев ковчег, — сказал Дан.
— Элементарно. И никакой генетики. Кстати, такое предположение у нас уже как-то возникало. Не в отношении Перицены, но в принципе.
— Ну вот, — сказал Патрик. — Приехали!
— Ты не согласен?
— Да нет, почему? — Голос Патрика звучал разочарованно, Дан отлично понимал его настроение, Маран не раз загонял его самого в подобную ловушку, подбрасывал идею, и когда Дан, уже уверовав, что все случилось именно так, а не иначе, начинал ее вдохновенно развивать, Маран вдруг опровергал себя, и возведенный Даном воздушный замок оборачивался карточным домиком.
Дабы дать Патрику время перестроиться, Дан счел за лучшее вернуться к визиту в ВОКИ.
— Ну и что они тебе сказали?
— Много лишнего.
— Лишнего?
— Дифирамбы и панегирики, — пояснил Маран. — По делу почти ничего.
— Странно. Я думал, тебя попросят обосновать проект.
— Я же все написал. Читать они, кажется, умеют.
— Ну и?
— В сущности, их интересовали два пункта. Во-первых, ручаюсь ли я, что несчастным дикарям не будет причинено вреда, и во-вторых, гарантирую ли я, что Земля останется в стороне в случае, если аборигены вдруг окажутся более цивилизованными, чем все полагают. Словом, никаких неожиданностей. Я ответил «да» на первое и на второе, и мне пожелали счастливого пути.
— Я же говорю, Юпитер, — заметил Патрик. — И как же ты себе представляешь эту экспедицию, громовержец?
— Очень просто. Я уже говорил Дану. После того, как возможности станции будут исчерпаны, мы возьмем большой орбитолет и высадимся на планете. А если аборигены паче чаяния додумаются до того, что мы явились из космоса, доведем до их сведения, что совершили аварийную посадку, не можем взлететь, не имеем связи и тому подобное. Кстати, ты не знаешь, вести орбитолет сложно? Я хотел бы обойтись без пилота.
— Ненамного сложнее, чем флайер, — сказал Патрик пренебрежительно. — В сущности, с пилотами летают для того только, чтоб было кому увести машину после высадки. Собственно, и это мог бы делать автопилот, да и дистанционное управление уже давно не новинка, но летать без человека как-то не принято.
— Отлично. Тогда проблем нет.
— А кто полетит? — спросил Патрик. — Ты, я, Дан, это ясно.
— Поэт, — сказал Маран. — Я тебе, по-моему, говорил.
— Четыре. Кто еще? Санта, как я понимаю, отпадает?
Маран кивнул.
Санта отпадал, поскольку отсутствовал. Когда он попросил у Марана разрешения остаться на Глелле с прилетевшим на смену составом, Дан весьма удивился. Он отлично знал об отношении Санты к Марану, еще в давние времена в Бакнии, когда Санте было неполных шестнадцать лет, он не раз с улыбкой отмечал обожание, с которым мальчишка глядел на Марана, собственно, Маран принадлежал к той породе людей, которые становятся кумирами отнюдь не только для подростков. Теперь Санте шел двадцать третий год, но преклонения перед Мараном у него ничуть не убавилось, он был вне себя от счастья, когда тот взял его в Разведку, и Дан думал, что для парня нет на свете места лучше, чем рядом с Мараном. И однако… Как ни странно, Марана просьба Санты ничуть не огорчила, казалось, он был, напротив, рад, что его питомец становится самостоятельным, и дал разрешение с охотой, тем более, что это шло на пользу делу. Глеллы привечали Санту почти так же, как самого Марана, он стал у них общим любимцем, наверно, благодаря своему характеру, открытому и отзывчивому, либо тому, что волей случая оказался тем, кто в критический момент наткнулся на воду, а может, просто из-за своего возраста, глеллы жили долго, около полутора-двухсот земных лет, и зрелости достигали годам к семидесяти, двадцатидвухлетний разведчик должен был казаться им преждевременно повзрослевшим ребенком, а отношение к детям на Глелле было особое…
Он ушел в свои мысли, от раздумий его оторвало жужжание за окном, он сразу узнал характерный звук идущего на посадку флайера и вскочил. Поднялся и Маран.
— Вот и последний, шестой, член нашей команды, — сказал он лукаво, направляясь к двери.
— А кто пятый? — спросил Дан Патрика.
— Ты что, спал? Мит, конечно.
Конечно. Правда, тот еще не вернулся с Торены, но к началу экспедиции, или, вернее, подготовительного периода, будет на месте, сомневаться в этом вряд ли стоило.
Открылась дверь, и на пороге показалась огромная, чуть сутулая фигура с длинными руками.
— Артур! — завопил Патрик. — Вот так дела!
Он ринулся к биологу, больше напоминавшему грузчика, и обнял его. Дан вспомнил, как на Палевой эта парочка цапалась по любому поводу и даже вовсе без повода, и усмехнулся. Маран понял его и подмигнул.
— Ты хочешь взять Артура? — спросил Дан вполголоса.
Маран кивнул и ответил на незаданный вопрос.
— Удобства, которыми Врджлакстла обставила своих обитателей, показались мне немного чрезмерными.
Ответ породил у Дана множество новых вопросов. Но задать их или просто вдуматься в то, что сказал Маран, он не успел, Артур выпустил из объятий Патрика и перешел к нему. Потом повернулся к Марану и сказал:
— Я привез сенсационные новости.
— Какие? — немедленно спросил Патрик, но Артур ответил не сразу. Порывшись в карманах, он вынул кристалл и протянул Марану.
— Отчет. Копия того, что завтра утром уйдет в Разведку.
Маран взял кристалл, но кидаться к компьютеру не стал, предложил жестом всем сесть и спросил чуть настороженно:
— А в двух словах?
— Непосредственная причина низкой рождаемости у глеллов это редкая овуляция. В организме наших женщин каждый месяц, а точнее, каждые двадцать восемь дней, образуется яйцеклетка, готовая к оплодотворению. Практически каждый, не считая так называемых ановуляторных циклов, которые в молодости редки. У глеллок это происходит раз в 350–400 дней. Это плюс износ генетического материала… Если кроманьонцу сорок тысяч лет, то глеллу раз в десять больше.
Ознакомительная версия.
