Ознакомительная версия.
Вторая каюта была точной копией первой, одна койка напротив входа и две по бокам, Дан видел через плечо Марана Патрика, тому при его навыках и стаже разведчика полагалось проснуться мгновенно, но прошло добрых полторы минуты, пока он зашевелился. Быстрее очнулся Мит, когда Маран переступил порог, дав Дану возможность заглянуть внутрь, Мит уже сидел на койке, хмуро глядя куда-то в пространство. Впрочем, через пару десятков секунд он заметил Марана, автоматически подвинулся, давая тому сесть рядом, а потом и вовсе поднялся и стал одеваться, но медленно, как бы заторможенно. Артур, проснувшийся позже остальных, последовал его примеру, а Патрик просто уселся, скрестив ноги по-турецки и закутавшись в одеяло по самое горло, казалось, его знобит.
Маран кивнул Дану на койку рядом с собой и, когда тот сел, позвал, не поворачивая головы:
— Поэт!
Тот молча вошел и устроился в изножье койки Артура. Дан отметил его бледность, впрочем, он и сам наверняка выглядел не лучше.
Маран обвел всю компанию взглядом и бросил:
— Рассказывайте.
Никто ему не ответил.
— Надеюсь, вы не будете отрицать, что видели сны? — спросил он. — Дурные сны, кошмары, неприятные, болезненные, неважно. Сны.
Возражать тоже никто не стал, и он продолжил:
— Я хочу, чтобы каждый пересказал свой сон. Дан!
— Я… н-не могу, — выдавил из себя Дан после длинной паузы. — Нет.
Маран повернулся к Миту, но тот покачал головой.
— Ладно. Я начну, — сказал Маран с усилием. — Он опустил голову и заговорил, глядя в пол. — Мне снилась Бакния. Война. Площадь Расти. В Бассейне слез выкипела вода, статуя оплыла и почернела. Дворцы лежали в развалинах, стены превратились в спекшуюся массу, все дымилось, горизонт был в пламени.
Он говорил монотонно, невыразительно, но Дан понимал, что страшная картина стоит перед его глазами, он и сам, хоть и не спал, но, казалось, мог в любой миг снова увидеть свой сон, рельефный, подробный: скомканные простыни, решетчатая тень от оконного переплета на паркете, развевавшиеся, словно белые флаги, занавески, силуэт женщины в лунном свете, то становившийся бесплотным, то прорисовывавшийся сквозь прозрачное одеяние во всех деталях — он ведь прекрасно знал это тело, грудь, бедра, ноги, хоть и видел его только в бикини — силуэт прелестной женщины, к которой он, будучи в здравом уме и не утратив памяти, не прикоснулся бы даже под страхом смерти…
— Вокруг метались люди, вопили, падали, на некоторых горела одежда… — Маран сделал длинную паузу, потом поднял глаза на напряженно слушавших товарищей. — Мит и Санта держали меня за руки, а Поэт размахивался и бил наотмашь по лицу, раз за разом, бил и кричал: «Сколько тебе за сведения о бомбе заплатили дерниты?» — Он умолк.
Дан шумно перевел дыхание. Такое было куда страшнее того, что приснилось ему. Он придвинулся поближе к Марану и положил ему руку на плечо, тот словно не заметил этого дружеского жеста, но голос его прозвучал спокойнее, когда он сказал:
— Все. Кто следующий?
Дан подождал, увидел, что желающих нет, и, глубоко вздохнув, предложил:
— Я расскажу.
Его выслушали в той же гробовой тишине, потом Маран посмотрел на Поэта.
— Я тоже видел Бакнию, — начал тот нехотя. — Но… другую. Лита садилась за далекие купола дворцов Расти, только закат был не торенский, не розово-лиловый, а багровый, земной. У стен Крепости расстреливали. По одному, длинная очередь вилась по склону холма, конец терялся в Поле Ночных Теней. Я стоял где-то в шестом десятке и смотрел. Передо мной были Ина с Венитой, позади я заметил Дора, Дае, Илу Леса и многих других. Я видел, как к стенке поставили Дину, как ее бедное хрупкое тело задергалось под пулями и сползло наземь. — Он сделал паузу, посмотрел на Марана. — Расстрелом командовал Мит, — сказал он хрипло. — А ты стоял наверху у ворот, окруженный охранниками, и на губах у тебя играла пренебрежительная усмешка. Венита крикнул Миту: «Пойди скажи ему, пусть пожалеет хотя бы женщин», но тот только пожал плечами и буркнул: «Женщины не менее опасны, чем мужчины. Он имел случай в этом убедиться». — Он вздохнул и добавил: — Ты разбудил меня, когда в очереди передо мной оставались четверо.
— Патрик…
— То, что видел я, было не столь… объемно, — сказал тот, — но, может, не менее драматично. Ты, я и шеф втроем работали над каким-то проектом. Собственно, не над каким-то, а связанным с Эдурой, я все прекрасно помню. У него дома почему-то, во дворе, под тентом из виноградных лоз, я еще отметил про себя, что ягоды совсем зеленые. Было лето, жарко, душно, в какой-то момент он взялся за сердце, застонал и уронил голову на стол, я понял, что случился очередной инфаркт, схватился за VF, и тут ты вывернул мне руку, сдернул с нее браслет с видеофоном и зашвырнул его далеко в сад. Потом небрежно кинул: «Хватит с него. Пора дать дорогу другим». Я бросился на тебя, мы сцепились, упали на землю, стали кататься по каменным плитам… Ей-богу, у меня до сих пор ребра болят, кажется, что тут сплошные синяки… — Он потер бок.
— А дальше что? — спросил Дан.
— Дальше? Ничего. Проснулся. То есть вы разбудили.
— Артур! — сказал Маран.
Но тот неожиданно побагровел и замотал головой.
— Не буду! Ни за что!
— Почему?
— Потому что… Нет, невозможно. Во всяком случае… Не тебе.
Маран некоторое время смотрел на него и вдруг спросил:
— Ты видел во сне Наи?
Артур вздрогнул, но не ответил.
Маран помолчал, потом задал еще один вопрос:
— И кто… был зачинщиком? Ты или она?
— Она. Она сказал, что… что ты… — Артур замялся… — Что ты неспособен ее удовлетворить, — пробормотал он наконец.
Маран криво усмехнулся.
— Ну что же… Остался ты, Мит.
— Я, по идее, оказался в одном с Поэтом сне, — сообщил тот. — Видно, у этих ублюдков истощилась фантазия. Правда, расстрел в мой сон не попал, и вообще было менее людно, я и ты вдвоем, больше никого. Дело было в кабинете Изия… кабинет Изия, подумать только! И ты встаешь из-за его стола, подходишь ко мне и говоришь: «Я слышал, Навер стал болтать лишнее. Позаботься, чтобы он помалкивал. Отныне и впредь». «Ты что, — спрашиваю, — на своих руку поднимаешь?» «А ты, — говоришь, — заткнись и выполняй приказ. Не то на тебя самого руку подниму.» Тут меня злость взяла, убью, думаю, и выдергиваю из кармана пистолет… — Он сокрушенно покачал головой.
— Выстрелил? — спросил Патрик нетерпеливо.
— Нет. Швырнул на пол и вышел. Нет на свете силы, которая меня заставит в Марана стрелять!
— Не зарекайся, — пробормотал Патрик.
— Что?!
— Погоди, не горячись. — Патрик посмотрел на Марана, но тот молчал, и он продолжил нарочито деловым тоном. — Давайте подытожим. Пока вы тут… излагали, мне припомнилась одна история, был такой роман, ты, Дан, наверняка его читал, ты же все на свете прочел. Про разумный океан, помнишь?
Ознакомительная версия.
