детей Миорка и на целых шесть лет посвятил себя их соплям.
Лэри было больно, но он терпел. Терпел и обдумывал, как вернуть друга назад. Он верил, что справится с этим. Только сделать это надо было аккуратно и осторожно, ни в коем случае не давая Стерко заподозрить неладное. Старый отец-вершитель и его предсмертные откровения только подсказали Лэри выход, нескорый и витиеватый, но вполне надёжный.
Конечно, для того, чтобы заполучить младшего брата, Лэри мог бы не мудрить и воспользоваться услугами любого из своих опытных подчинённых. Но в последний момент у Лэри сложился тот самый план, осуществление которого длилось сейчас со сбоями и поправками. А виной тех сбоев был — кто бы мог подумать — старческий глубокий склероз. Отец Лэри, Великий Вершитель, одряхлел настолько, что запамятовал, когда соблазнил женщину на этаже людей, двадцать пять лет назад или всего лишь пятнадцать…
Хотя младший наследник всё ещё не был посвящён, Лэри надеялся, что решение этой проблемы не за горами. Зато Стерко, его обожаемый, необыкновенный, ни на кого не похожий Стерко был снова с ним. Пусть ненадолго, но Лэри дорожил и этим.
Иногда Лэри даже начинало казаться, что Стерко знает о нём всё, а не заговаривает об этом лишь потому, что уже понял и простил.
Подобное предположение было чистым бредом. Всё шло к неумолимому концу. Не к тому мнимому разрыву, когда Стерко вздумалось укрыться у людей, а к самому настоящему.
Лэри трепетно провёл ладонью по волосам, по плечу спящего друга, поглаживая всё ещё влажную кожу, и подавил тяжёлый вздох. Впереди у наследника вершителя было самое трудное.
— Великая Вечность, будь мне опорой… Поднимется ли у меня рука?
Он расслабленно потряс ладонью, поработал пальцами, старательно разминая их, потом осторожно положил руку на крепкую мускулистую шею Стерко.
Теперь осталось только прижать пальцем один из чувствительных нервов, и силы, подвластные Лэри в Беспределье, раз и навсегда покончат с этой нестерпимой мукой.
Стерко вдруг пошевелился, пару раз приоткрыл глаза, улыбнулся рассеянно и пробормотал:
— Что-то прохладно… Укрой меня, Лэри…
Лэри вскочил на колени, схватил широкую куртку Стерко и набросил её на друга. Тот благодарно вздохнул и немедленно снова уснул.
Лэри остался сидеть, тупо глядя на крепкие плечи Стерко, мерно вздымающиеся под грубой тканью.
Нет, он не мог, никак не мог решиться… Как это глупо! Столько лет идти к своей цели, а перед таким пустяком спасовать!
Лэри презирал себя. Нелепая, недостойная его слабость, ну что с ней поделаешь?!
Снаружи зашаркали по мелким камешкам тяжёлые шаги, и мощное тело шухора с трудом протиснулось по узкому для него проходу. Обычно Лэри бывал рад брату всякий раз, независимо от того, где и при каких обстоятельствах происходили их встречи. Но сейчас он разозлился.
— В чем дело? — раздражённо прошипел Лэри, подхватывая свой плащ и натягивая его. — Зачем ты здесь?!
— Ты прости меня, но… — виновато зашептал шухор. — Ты сам просил разбудить тебя на рассвете. Тебе пора, если ты не хочешь подвергать себя опасности!
Лэри поневоле занервничал. Он знал, что Стерко брезговал шухором, и специфический запах этого могучего создания мог разбудить даже безмятежного хаварра, истомлённого любовными ласками.
— Хорошо, брат, спасибо. Ты иди отсюда, — Лэри махнул рукой в сторону выхода. — Давай, давай, я сейчас…
Шухор помялся на месте, тревожно глядя, то на брата, то на его спящего любовника. Лэри знал, что шухор не в восторге от глупой страсти брата. Хаварр даже подозревал, что шухор пробрался в пещерку не столько разбудить Лэри, сколько удостовериться в том, что брат преодолел свою слабость, и что темноволосый защитник мёртв.
Так оно и оказалось. Шухор внимательно оглядел Стерко со всех сторон и задал вполне конкретный вопрос:
— В чём дело, брат?
— О чём ты? — огрызнулся Лэри, пытаясь вести себя как ни в чём не бывало.
— Ты ещё не всё сделал? — уточнил шухор.
— Что «не всё»? — рассердился Лэри.
— Ты ещё не покончил с ним. Он жив, как я вижу. Почему?
Лэри не ответил. Он ничего не мог с собой поделать.
— Мне казалось, что ты всё давно решил, — недоумённо произнёс шухор.
— Решил, — нехотя подтвердил Лэри.
— Так в чем же дело?
Лэри совсем недавно хладнокровно и не спеша обсуждал с братом свои намерения относительно Стерко, и вот теперь, когда пришлось демонстрировать свою нерешительность, Лэри стало до боли неловко перед шухором.
Конечно, никто не мог заставить его отчитываться в своих поступках, никто, даже младший брат, которого Лэри любил всей душой. Но сам Лэри знал, что он не вправе показывать смятение.
Первым порывом было прикрикнуть на брата, но и это оказалось сейчас не под силу. Лэри едва прогнал спазм в горле и проговорил глухо:
— Я не могу этого сделать, Пласси.
— Догадываюсь, — усмехнулся шухор. — Бери себя в руки, и поскорее. Время поджимает. Ты не должен рисковать собой!
— Я ничем не рискую, — возразил Лэри и с нежностью взглянул на Стерко. — Он ни о чем не догадывается.
— Ну значит он последний дурак! Только дурак может так долго не замечать, что его шея в петле! — уверено сказал шухор. — Может быть, он хороший защитник, в чём теперь я не уверен, но вообще-то твой Стерко — никчёмный и наивный дурак! Давай, заканчивай с ним, и тебе надо поспешить. Думаю, что бойцы защиты уже где-то поблизости. Не стоит встречаться с ними до поры. Души своего ненаглядного, как намеревался.
— Я не могу! — угрожающе проговорил хаварр. — И не смей так говорить о Стерко! Или ты рассердишь меня всерьёз!
Шухор сокрушённо помотал головой:
— Великие силы Беспределья оставляют тебя, брат!.. Ты можешь объяснить мне, что с тобой происходит?
— Я передумал! Кто сможет запретить мне передумать?
— Никто, — согласно прошуршал шухор, поскрипывая сложенными крыльями. — Но вспомни, не ты ли сам убеждал меня в том, что это необходимо?
— Я не могу! И хватит об этом! — рявкнул Лэри и в страхе оглянулся на Стерко. Но у спящего лишь дрогнули ресницы. Стерко видел какой-то хороший сон, и на губах его появилась рассеянная улыбка.
— А почему ты кричишь на меня? — шухор был явно обижен. — Странно… Чем я-то виноват? Можно подумать, что придушить хаварра тебе в новинку!
— Я легко убиваю, — кивнул Лэри. — Но я не привык убивать Стерко. Я не могу причинить ему боль.
— Боль не можешь причинить?! А что же ты делал всё последнее время?! — возмутился шухор. — Приди в себя, брат. Мне кажется, что это убийство — великая милость в сравнении с тем, что ты уже сотворил с этим
