…«Первые заметные признаки мозгового инфаркта: ошибочная координация, утрата правильного контроля над моторными органа-мй»… «Первое внешнее проявление болезни — 25 ноября»… «Скривен объясняет причины катастроф, которые до сих пор приписывались иностранным агентам»… «Немедленная проверка, предпринятая учеными, поставила их перед загадкой, так как все агрегаты «мозга» действовали безупречно»… «Для успокоения общественного мнения версию об иностранных агентах поддерживать и впредь»… «30 ноября — первые проявления общего паралича»… «Грубые ошибки в расчетах и химических формулах»… «Симптомы, близкие к мании преследования»… «Спустя 15 минут — пожарная тревога, короткие замыкания в сотнях мест одновременно»..: «По предварительным подсчетам, убытки составляют полмиллиарда долларов»…
Журналисты захлопнули свои блокноты. Теперь факты были им известны, хотя многое надлежало скрыть от читателей. Речь Скриве-на, по-видимому, приближалась к концу.
— Не стану утверждать, — гремел и раскатывался его голос, — будто указанный иностранный ученый совершил сознательный вредительский акт. Не стану также утверждать, будто он состоял на службе некоего государства, враждебного Соединенным Штатам. Но одно могу сказать твердо: катастрофические последствия непростительной небрежности этого человека не могли бы быть ужаснее, даже если бы он оказался — настоящим вредителем! Во всей этой катастрофе сыграла прискорбную роль человеческая несостоятельность, а не дефекты техники! Вам, представителям нашей современной прессы, с вашим высоким интеллектуальным развитием, нетрудно будет понять, как необходимо восстановление «мозга», оснащенного усиленными средствами безопасности, чтобы гарантировать нас от последствий человеческой несостоятельности…
Красивая золотоволосая девушка торопливо прошла к цоколю памятника. Она протянула оратору телеграмму. Тот нахмурился, когда его прервали. Тем не менее он распечатал телеграмму — и вдруг лицо его просияло улыбкой; он поднял руку.
— Уважаемые дамы и господа! Должен сообщить вам радостную весть: найден президент Соединенных Штатов, Корнелиус Вандер-слоот! Он жив и здоров. Его самолет совершил вынужденную посадку где-то на Аляске. Военные самолеты уже прибыли на место вынужденной посадки. В данный момент наш президент находится на обратном пути в Вашингтон!
Буря оваций покрыла слова оратора.
— Молодец, Уна, — шепнул он ей на ухо. — Именно нечто такое и требовалось, чтобы привести этих кретинов в телячий восторг!
В следующую минуту все ринулись к автобусам. Лишь несколько самых искушенных репортеров еще вертелись около Скривена.
— Браво, доктор Скривен!.. Колоссальное разоблачение, сенсация!.. Но не могли бы вы добавить что-нибудь для публики? Какую-нибудь живую черточку лично о вдс? Нечто интригующее в чисто человеческом плане! Ну, вы нас понимаете, мистер Скривен, что-нибудь для наших читательниц — дам?..
Великий хирург взял золотоволосую красавицу под руку.
— Сообщите вашим читательницам, что мисс Уна Дальборг согласилась отдать мне свою руку!
Роман западногерманского писателя Генриха Гаузера «Мозг-гигант» — произведение острое и своеобразное. Тема, волнующая многих писателей современности, — роль техники в будущем обществе — разработана в этом романе оригинально, по-своему. Автор увлечен не только и не столько «чудесами техники», сколько перспективами общественной жизни в самой могущественной стране Запада — Соединенных Штатах Америки.
Жизненный путь Гаузера наложил заметный отпечаток на это его последнее произведение, впервые опубликованное в 1958 году, за два года до смерти писателя. Ровесник XX века (он родился в 1901 году в Берлине) Генрих Гаузер переменил в молодости много профессий. Он был и матросом, и рабочим-ме-таллистом, и киноактером, и — позднее, уже в Америке, — фермером. Активный антифашист, в 1938 году он эмигрировал в Соединенные Штаты и прожил там до 1949 года. По возвращении в ФРГ в течение нескольких лет был одним из редакторов известного гамбургского журнала «Штерн».
Творчество Гаузера весьма разнообразно. В начале литературного пути он отдал дань романтике путешествий («20 лет», «Гром над морем», «Последние парусники»), позднее выступал как публицист и популяризатор («Гитлер против Германии», «Человек учится летать», «Немецкая промышленность»), издал очерки о своих странствиях («Путь в. Чикаго», книги об Австралии и Канаде).
Таким образом, роман «Мозг-тигант» отнюдь не случайный эпизод в творчестве Гаузера, хотя надо признать, что в списках наиболее известных и плодовитых писателей-фан-тастов его имя не значится.
В книге «Мозг-гигант» рассказывается о небывалой по размерам, универсальности и мощи кибернетической машине, созданной по планам и проектам врача, нейрохирурга Скри-вена, ставшего научным руководителем гигантского комбината, сочетающего функции научного института, промышленного предприятия и важнейшего военно-политического центра. Этот комбинат может не только решать целые комплексы сложных задач, задаваемых ему военным министерством и другими правительственными ведомствами, но и управлять работой тысяч машин, агрегатов, механизмов и автоматических систем во всей стране. Созданная на миллиардные ассигнования машина уже настолько усовершенствована, «обучена», что недалек час, когда ей можно будет поручить автоматизированное до предела руководство всем производством США, всеми видами транспорта, всеми родами войск…
В важной и интересной статье известных советских ученых А. Берга и И. Новика «Развитие познания и кибернетика», опубликованной в журнале «Коммунист», отвергается как догматическое, нигилистическое отрицание достижений кибернетики, так и преувеличение ее возможностей. «Сейчас уже очевиден тот непреложный факт, — пишут ученые, — что современные машины не могут творчески мыслить (тем более обладать самосознанием). Для дальнейшего же совершенствования машин — помощников в умственной работе людей — успешно увеличивается их — надежность, быстродействие, объем памяти, осуществляется автоматизация программирования».
В той же статье находим рассуждение, имеющее прямое отношение к идее Гаузера. Вопрос «может ли машина мыслить» нельзя отрывать от вопроса «нужно ли машине творчески мыслить», — говорят ученые и указывают при этом пределы возможностей машины: «Если современной науке не известны принципиальные ограничения в машинном воспроизведении информационного аспекта человеческого сознания, то с волевым аспектом сознания дело обстоит далеко не так — информационная машина не становится «волевой», преследующей собственные, «машинные» интересы».
