В современной Америке широко бытует выражение «военно-промышленный комплекс»; об опасности этого «союза» предупреждал, покидая президентское кресло, даже генерал Эйзенхауэр. Эти три слова характеризуют зловещую связь и взаимозависимость между промышленными магнатами США, миллионерами и миллиардерами, с одной стороны, и военным ведомством, Пентагоном, — с другой. Это связь между доходами монополий и вооружениями. Чиновники Пентагона раздают заказы на миллиарды долларов. А во главе фирм, получающих эти заказы и производящих оружие, чаще всего стоят бывшие, ныне уже отставные генералы или полковники, в свое время раздававшие подобные же заказы и позднее перешедшие на прямую, а не прикрытую службу к владельцам этих фирм.
Чтобы представить себе размеры, власть и влияние «военно-промышленного комплекса», достаточно назвать лишь одну цифру, обнародованную государственным секретарем США Дином Раском в сентябре 1965 года. 800 миллиардов долларов израсходовано правительством Соединенных Штатов (через Пентагон) за 20 лет, прошедших со дня окончания второй мировой войны.
Не всякий может представить себе, что означает подобная цифра. Это свыше половины суммы всех государственных бюджетов США за тот же срок. Это восемь девятых средств, истраченных всеми государствами Североатлантического блока на создание громадных армий Запада, на все их современное вооружение, в том числе и на тысячи ядерных зарядов, изготовленных в количестве, достаточном для уничтожения всего населения Земли. В эту сумму входит цена преступных войн в Корее, Вьетнаме, американских интервенций в Конго, на Ближнем Востоке, в ряде стран Южной Америки; цена бесчисленных военных баз США и содер-жания более миллиона американских солдат, постоянно пребывающих за пределами Америки.
Куда ушли деньги? Чем страшен «комплекс»? Деньги, взимаемые правительством США с американских налогоплательщиков, уходят из государственной казны исключительно в карманы военных промышленников. Пушки, танки, бомбардировщики, истребители, подводные лодки, ракеты, отравляющие вещества и напалм — все это производят частные фирмы. Им необычайно выгоден этот бизнес. На нем выросло после второй мировой войны новое поколение миллиардеров. В частности, неожиданный «бунт» этих нуворишей из Калифорнии и некоторых других штатов и вызвал в 1964 году такую сенсацию, как выдвижение кандидатом на президентский пост от одной из двух правящих партий США Барри Голдуо-тера. Это было сделано в пику старым владыкам с Уолл-стрита, всегда державшим в своих руках руководство обеими партиями и выбор ими кандидатов на президентский пост.
А страшен этот «военно-промышленный комплекс» тем, что он стоит на всех путях/ ведущих к миру на земном шаре. Монополии, год от года усиливающие свое влияние на все дела заокеанской державы, не желают сокращения военного бизнеса. «Их» генералы в Пентагоне, «их» конгрессмены в сенате и палате представителей, «их» министры примут все меры для провала переговоров о разоружении, для обострения международной обстановки, как только создастся «угроза» ее оздоровления. Они позаботятся о том, чтобы военный бюджет не сокращался, а неизменно рос.
Для осуществления всего этого пущена в ход некая сложная, правда не напоминающая «мозг-гигант» Гаузера, однако тоже надежная и мощная «машина» подготовки войны. Она-то и определяет во многих случаях курс США внутри страны и на международной арене.
Мы кое-что знаем о комиссиях конгресса «по борьбе с антиамериканской деятельностью», о допросах с помощью «детектора лжи» — аппарата, беспокоящего нервную систему допрашиваемого, чтобы «ищейкам» легче было выудить, у него нужные полиции сведения или фамилии, — о введенных еще Трумэном «проверках лояльности». Все это — лишь в несколько утрированном виде — изображено Гаузером при описании города Цефалона. Полицейская техника «шагнула к новым высотам»: стало возможным даже без допроса читать мысли. «Развитие» в этом направлении обеспечено в США.
Чтобы обменяться мнениями, двум людям необходимо отыскивать далекий уголок — во всяком случае, вне стен и катакомб «мозга». И в такой обстановке живут все жители Цефалона.
Но это и есть Америка наших дней — не 1975, а 1966 года: в этом отношении предвидение писателя подтвердилось! Военно-полицейское государство — держава, открыто предъявляющая претензию на мировое владычество, — не начало еще третьей мировой войны (как не начнет ее, по мнению Гаузера, и к 1975 году) только потому, что встретило могучий «противовес». Замыслам пентагоновцев противостоят могучие миролюбивые силы, противостоит военная мощь великой страны социализма — Советского Союза. По опубликованным в прессе неоднократным признаниям президента Линдона Джонсона и министра обороны Макнамары, в Америке ясно себе представляют, что в первые же часы ядерной войны Соединенные Штаты понесли бы по меньшей мере такие же потери, как те, что они смогли бы причинить другим странам.
Однако не забудем, что наиболее ретивые милитаристские круги в США или ученые, вроде «отца водородной бомбы» Теллера, не оставили мечты о создании так называемого «абсолютного оружия», то есть такого, которое не встретит равного ему противодействия. Как ни бесплодны, ни антинаучны эти гнусные мечты, как ни безнадежно в наш век думать о безнаказанности агрессора;—что-то напоминающее «мозг-гигант» придумывается, создается, конструируется. В этом смысле фантазия Гау-зера вплотную смыкается с реальной действительностью. Мы знаем, в частности, что ныне в США не только все работы физиков-атомни-ков, но и деятельность ученых, изучающих космос, пути овладения им, подчинена Пентагону.
В романе показано, как слаб, одинок, беспомощен честный, прогрессивно мыслящий ученый доктор Семпер Фидели с Ли не перед чудовищной машиной, а перед тем полицейским государством, которое готово его уничтожить, сослать в сумасшедший дом в случае малейшего неповиновения. Невольно мы задумываемся и о положении всей передовой интеллигенции Соединенных Штатов Америки сейчас, в 1966 году. Сотни и тысячи ее представителей открыто протестуют против расовой политики, против варварской, грязной войны во Вьетнаме, но беспощадная, как автомат, машина войны продолжает действовать.
Однако, кажется, в этом отношении предвидение Генриха Гаузера сбывается далеко не полностью. Безропотное служение военной машине, которое характерно для доктора Скри-вена, для всех его помощников, для милого, умного Гаса, может быть, не станет столь уж типичным для широких кругов американской интеллигенции ни в 1975 году, ни в году 1966-м. Побывавшие в США на рубеже 1965–1966 годов вдумчивые наблюдатели свидетельствуют: что-то новое происходит в американском обществе. Все еще меньшинство, но уже значительное и влиятельное меньшинство американской интеллигенции прежде всего студенческая молодежь, занято великой переоценкой ценностей. Оппозиция всей американской внешней политике не ослабевает, охватывая и некоторую часть влиятельных кругов Вашингтона, Нью-Йорка, почти всех университетских городов. Неизмеримо возрос интерес к жизни других стран, к идеям научного социализма, к тем большим переменам, которые произошли в Азии, Африке, происходят в Латинской Америке.
