class="p1">Он запнулся. Вполне возможно, что новый корабль найдет здесь только пустой лагерь. Разведывательная группа просто не предназначалась для кропотливой и напряженной работы. В ее задачу входила рекогносцировка местности и определение проблем, которые предстояло решать основной группе.
Первоочередной задачей считалось создание базы. Необходимое для этого оборудование и запасы продовольствия и доставил сюда первый корабль. В распоряжении ученых находились только самые необходимые приборы. У них не было ни электронных микроскопов, ни другой аппаратуры, чтобы проводить сложные биохимические анализы. Сейчас, когда им предстояло бороться за выживание, они чувствовали себя, как группа лилипутов, напавших на стадо буйволов с перочинными ножами. Их шансы на победу слишком малы, но даже если они одержат верх, то потери будут чересчур велики.
Космонавты и ученые еще битый час обсуждали, что делать, но так и не пришли к какому-то заключению. Наконец полковник Феннистер заявил:
– Хорошо, доктор Пайлер. Придется возложить решение проблемы с продовольствием на вас. А я постараюсь поддерживать порядок в лагере…
Космонавт 2-го класса Бродерик Макнил, конечно, не отличался высоким уровнем интеллекта, но к концу второй недели пребывания на планете его стала мучить совесть, к тому же его мучил вопрос: кто занимается обманом и почему? После долгих раздумий, если так можно назвать болезненные процессы, протекавшие у него в мозгу, он решил осторожно попытаться что-нибудь выведать.
Отсутствие пищи, как правило, вызывает у людей помутнение рассудка, раздражительность и чувство общей физической усталости. Сейчас им приходилось довольствоваться четвертью обычного рациона, а это уже было на грани голода. Поэтому Макнил рискнул обратиться к доктору Пайлеру.
За две недели, прошедшие после потери продовольственных запасов, и без того желчный по характеру доктор Петрелли заметно озлобился. Доктор Смазерс постепенно терял избыточный вес. Его избалованный прежним обилием пищи живот посылал по нервным цепям беззвучные жалобы, а пальцы стали дрожать, что для хирурга первый признак потери мужества и бодрости духа, так что его настроение было не лучше, чем у Петрелли.
Пайлер, разумеется, питался так же, как и другие коллеги, но выглядел куда спокойнее их обоих. Видимо, его худое тело требовало меньше энергии. Поэтому, когда в дверях его кабинета появилась фигура огромного неуклюжего космонавта, державшего в руке фуражку, он встретил его не слишком грубо.
– Слушаю! В чем дело? – спросил доктор.
Он как раз приводил в порядок записи в своем журнале, в глубине души опасаясь, что никогда их не закончит, но решил, что небольшая передышка будет ему только на пользу.
Макнил зашел в сводчатый сборный домик и обвел взглядом голые пластиковые стены, словно в поисках утешения. Потом вытянулся в соответствии с воинским уставом и взглянул на доктора.
– Вы ведь доктор Пиллер? Да, сэр?
– Пайлер, – поправил его ученый. – Если вам нужен врач, обратитесь к доктору Смазерсу, он в секторе Г.
– Да, сэр, я это знаю, – быстро отозвался Макнил. – Но я не болен. – Во всяком случае, смертельно больным он себя не чувствовал. – Сэр, я космонавт второго класса Макнил из роты Б. Могу я кое-что у вас спросить, сэр?
Пайлер тихо вздохнул и улыбнулся.
– Валяйте, космонавт.
Макнил сначала решил было рассказать доктору о болях под ложечкой, но потом отказался от этой идеи. Сейчас было не время для этого.
– Ну, я насчет пищи. Гм… Док, людям не вредно есть ту же пищу, что и обезьяны?
Пайлер снова улыбнулся.
– Конечно. То продовольствие, которое предназначалось для обезьян, уже дают и в столовой для личного состава.
Он не стал говорить, что лабораторные животные тоже вскоре пойдут туда же. После быстрой заморозки они станут хорошим дополнением к уменьшающимся запасам пищи, но пока что не стоило рассказывать всем людям, что им приходится есть. Когда они сильно проголодаются, им это станет безразлично.
Однако Макнила ответ Пайлера заметно удивил. Он решился, наконец, постепенно перейти к делу.
– Док… Сэр… Что если я… Ну, в общем… – он стиснул зубы и выпалил: – Если я что-то сделал не по уставу, вы доложите об этом капитану Беллуэзеру?
Доктор Пайлер откинулся на спинку стула и с интересом окинул взглядом верзилу-космонавта.
– Ну, – осторожно произнес он, – это зависит от характера проступка. Если это действительно… гм… представляет опасность, то несомненно. Но я не армейский офицер и на небольшие нарушения смотрю сквозь пальцы.
Макнил перевел дух.
– Нет, сэр, ничего особенного… Просто я ел то, что не полагается.
Пайлер нахмурился.
– Боюсь, кража еды в нынешних обстоятельствах – очень серьезный проступок.
Макнил от неожиданности даже обиделся.
– Нет, сэр! Я никогда не крал пищу! Наоборот, я даже делился пайком с друзьями.
Пайлер поднял брови. Внезапно он осознал, что для человека, который уже две недели сидит на урезанном рационе, его гость выглядит слишком уж здоровым и бодрым.
– Тогда чем же вы питаетесь?
– Ем обезьянью еду, сэр.
– Обезьянью еду?
– Так точно, сэр. Те зеленые штуковины с лиловыми пятнышками. Ну, вы знаете – это те фрукты, которые вы даете обезьянам.
Пайлер целые полминуты смотрел на Макнила округлившимися глазами и только потом начал действовать…
– Нет, конечно, я не стану его наказывать, – сказал полковник Феннистер. – Естественно, в личное дело что-то занесем, но пока ограничимся тем, что посадим его в карантин на тридцать суток и потом отправим на легкие работы. Но вы уверены?..
– Да, уверен, – не скрывая удивления, ответил Пайлер.
Феннистер перевел взгляд на доктора Смазерса, который уже заметно спал с лица. Тот как раз просматривал личное дело Макнила.
– Но если этот плод убивает и обезьян, и крыс, и морских свинок, как может его есть человек?
– Животные отличаются друг от друга, – не отрываясь от личного дела, ответил Смазерс. Вдаваться в объяснения он не стал.
Полковник снова взглянул на Пайлера.
– В том-то и загвоздка с подопытными животными, – пояснил тот, ероша свою седую бородку. – Например, вы берете крысу. Она может жить на диете, которая смертельна для обезьяны. Скажем, если в пище нет витамина А, обезьяна погибает. А в организме крысы этот витамин синтезируется, так что ей не надо, так сказать, вводить его со стороны. И это только один пример. Мы знаем сотни таких различий, и Бог знает, сколько еще не знаем.
Феннистер поудобнее устроился на стуле и задумчиво почесал затылок.
– Значит, даже если вы испробовали какой-нибудь неизвестный плод на
