но недолго:
– Да, это я, Ребекка. А теперь тебе нужно спать, Адам.
– Спать? Я не хочу спать! – Голос звучал удивительно по-детски.
– Когда ты проснешься, будет светло, обещаю тебе, Адам. И тогда ты сможешь чувствовать свое тело.
– Ребекка? Давай пойдем поплаваем? Или можем покататься на лодке моего отца…
– Спи, Адам.
– Я не хочу спать! Я…
Эвелин отключила голову и положила ее в рюкзак на спине под адаптивным комбинезоном. От этого у нее появился горб, но это ее ничуть не смущало.
– Активируйте комбинезон, – сказала она.
Материал начал двигаться и прилипать к телу, голове и ногам, пока не покрыл фигуру полностью. Перед лицом появился своеобразный козырек – прозрачная мембрана, пропускающая воздух.
– Это смешно, – сказал Максимилиан. – Для того чтобы раскрыть нашу маскировку, хватит и одного Аватара. С первого взгляда ясно, что мы люди.
– Для Аватара, – ответила Эвелин. – Но не для обычного сканера и конденсата разума. Будем надеяться, что по пути в терминал мы не встретим Аватаров.
Оставалось последнее. Эвелин подошла к шкафу, схватила коробочку, открыла ее кодом Джаспера и взяла лежащий внутри предмет. Он был тяжелым. Тяжелее, чем она представляла себе. Женщина чуть не выронила его из рук. Максимилиан сделал шаг назад, и через прозрачную мембрану было видно как, он побледнел.
– Это оружие?
– Бластер, – сказала Эвелин. – Джаспер украл программу производства оружия, и его сделали наши брутеры.
Она проверила настройки. Максимилиан пригнулся от направленного в его сторону оружия.
– Этим можно кого-нибудь убить!
– Оружие предназначено для чрезвычайных ситуаций, – сказала Эвелин и почувствовала, что перешла еще одну внутреннюю границу.
Где-то в шахте снова прогремел взрыв, но не такой сильный, как в первый раз.
– Кто-то идет сюда. – Эвелин указала на заднюю стену маленькой комнаты. – Отведи нас к терминалу, Макс.
Найтингейл отошел на шаг назад, и Максимилиан занялся морфером. Тусклое свечение силового поля было направлено на стену, изменяя ее молекулярную структуру.
– Кто первый? – спросила Эвелин.
Максимилиан направил морфер на стену.
– Я обеспечиваю стабильность морфического поля.
Найтингейл посмотрел на Эвелин и неловко улыбнулся ей через дыхательную мембрану.
– У тебя есть оружие. Я следую за тобой.
Эвелин глубоко вздохнула:
– Хорошо.
С бластером в руке и Адамом за спиной она пнула стену, молекулы отодвинулись в сторону.
Разбитые мечты
46
Адам не спал, он мечтал о море, где на прозрачной, как стекло, глади будет отражаться лунный свет. На небе светили тысячи звезд и виднелась яркая полоска Млечного Пути.
«Когда я был ребенком, то хотел оказаться там, наверху, – думал Адам. – Я считал, что никогда их не достигну».
Полеты к звездам оставались уделом смертных. Он ждал дня обследования, который сделает его бессмертным.
И вот тот настал. Адам тихонько встал с кровати, чтобы не разбудить Ребекку. Она спала на такой же зеленой, как и ее глаза, простыне, повернувшись к нему обнаженной спиной. С подушки спадали рыжие волосы, огненные, словно пламя. Казалось, ветра не было, дом, построенный брутером Кластера всего за час, плыл над морем на гравитационной подушке на высоте не более десяти метров. Легкого ветерка было достаточно, чтобы занавески по обеим сторонам от кровати раскачивались. Адам вышел из открытой спальни, прошел через балкон и сел на один из шезлонгов у перил, наслаждаясь тишиной. Некоторое время он рассматривал созвездия – вот Орион с его главными звездами Бетельгейзе и Беллатрикс, а вот и Ригель – яркие пятна космических станций и брутеров на орбите. Он думал о будущем, которое откроется перед ним завтра, и размышлял о том, как расточительно проводить годы на Земле, когда в Млечном Пути множество миров.
Наконец он отвел взгляд и посмотрел на часы, отмерявшие его смертное время, которые подарил отец на двадцатидвухлетие. Они шли назад, показывая, что осталось еще несколько часов.
Чья-то рука мягко легла ему на плечи.
– О чем ты думаешь? – спросила Ребекка и села рядом с ним.
– Я тебя разбудил?
Она улыбалась в лунном свете.
– Нет.
– Я думаю о завтра, – сказал Адам. – О том, что наступит завтра.
– Вечность.
– Когда-нибудь мы все умрем. Все. И бессмертные тоже.
– Возможно, через десять тысяч лет, – ответила Ребекка. – Или через сто. А может и миллион.
– Я не думаю, что человек может дожить до такого возраста: миллион лет!
– Почему нет? С завтрашнего дня тебе всегда будет тридцать, сколько бы лет ни прошло.
– Обследование останавливает старение, но не страхует от несчастного случая.
– В таком случае тебе просто надо быть осторожней.
Адам прижал часы к левому запястью.
То внезапно зачесалось.
– Мы, – произнес он. – Через два года ты станешь такой же, как и я.
Они вдвоем смотрели на серебряное море. В воздухе повисло напряженное молчание.
– Океан всегда великолепен, – сказала Ребекка, приобняв его.
– Да, он такой же бесконечный, как и космос. Я всегда помню о космосе.
– Ты не можешь иметь обе привилегии, – мягко сказала Ребекка. – Я говорю о космосе и о бессмертии. У всего есть цена.
– Знаю. Мне жаль, – Адам снова почесался и посмотрел на левую руку. При свете Луны были четко видны красные следы.
– Странно, – произнес он.
Ребекка посмотрела на его руку.
– Может, тебя кто-то ужалил?
– И кто же? Мы посреди моря, здесь нет насекомых.
– А на осмотре две недели назад ничего не происходило? – спросила Ребекка.
– Нет, ничего. – Адам пристально смотрел на красные пятна. Они продолжали чесаться.
– А вот и еще одно преимущество. Когда ты пройдешь обследование, то больше не будешь болеть, – сказала Ребекка. – Ты мне обещаешь?
Адам наклонился и посмотрел на нее:
– Что?
– Что завтра, когда ты достигнешь высот бессмертия, ты не забудешь нас, старых добрых смертных.
– Это зависит от ситуации, – сказал Адам.
– От чего именно?
Он встал, взял Ребекку за руку и повел ее в кровать.
Несколько часов спустя, на рассвете, Ребекка спросила:
– Где будет проходить твое обследование? Ты уже выбрал место?
– Давай я тебя удивлю.
Антарктис был единственным по-настоящему холодным местом на теплой планете Земля. Адам считал правильным выбрать центр обследования Кластера недалеко от Южного полюса.
– Мне пришлось немного заморозить себя, – сказал он, улыбнувшись.
Когда он вышел из лечебного центра, то уже не улыбался. Ребекка ждала его в гостиной в белом, как снег за окнами, халате.
– Что случилось? – спросила она, как только взглянула на него.
Адам подошел к ней и посмотрел на свои руки. Они были покрыты красными пятнами и дрожали.
– Адам?
– Механизм не работает.
К ним приблизились два сервомеханизма.
– Не нужна ли помощь? – спросил один из них.
– Нет, – ответил Адам, все еще продолжая смотреть на руки.
– Что это значит, Адам?
Он все слышал в голосе Ребекки. Она уже поняла, но не хотела верить.
– Механизм не работает.
Это звучит странно, невозможно. И тем не менее его губы произносили эти слова, и в том, что это правда, сомневаться не приходилось. Он своими глазами видел результаты исследования.
Известие настолько шокировало Ребекку, что несколько секунд она стояла молча. Затем наклонилась вперед, взяла Адама за руку, но почти сразу отпустила ее, словно боясь заразиться.
– Должно быть, это какая-то ошибка, – сказала она. – Дефект исследования. Подожди еще несколько недель, пройдешь обследование снова…
– Это омега-фактор, –
