Роберт вспоминал разговор, во время которого они с Эшборном впервые заговорили о возможности создания эпитета, способного создать два уровня упорядоченности. С тех пор он приложил определенные усилия к поиску такого эпитета, но все это были лишь робкие попытки, если учесть масштабность задачи, и они не дали результатов. Теперь планка поднялась еще выше: два поколения стали минимально приемлемым достижением, и каждое дополнительное окажется бесценным.
Он вновь задумался над термодинамическими последствиями, вызванными применением его «умелых» имен: упорядоченность на тепловом уровне оживляет автоматы, позволяя им создавать упорядоченность наглядную, на видимом уровне. Порядок порождает порядок. Эшборн предположил, что следующим уровнем упорядоченности могут стать автоматы, работающие совместно и согласованно. Но возможно ли такое? Ведь для того, чтобы эффективно работать вместе, им необходимо общаться между собой, но автоматы немы. А существуют ли иные способы, с помощью которых автоматы смогут обмениваться информацией, совершая сложные действия?
Внезапно до Роберта дошло, что он уже возле мануфактуры. К тому времени стемнело, но Стрэттон хорошо знал дорогу в кабинет. Он открыл своим ключом главную дверь здания и зашагал по галерее.
Добравшись до коридора, куда выходили двери кабинетов номинаторов, он увидел свет, пробивающийся сквозь матовое стекло в двери своего кабинета. Роберт точно помнил, что погасил перед уходом газовые рожки. Он подошел к двери, распахнул ее и застыл, потрясенный увиденным.
Перед столом на полу лицом вниз лежал мужчина со связанными за спиной руками. Стрэттон тут же подбежал, перевернул его и увидел, что это Бенджамин Рот, каббалист. Мертвый. Несколько пальцев у него оказались сломаны – его пытали, прежде чем убить.
Бледный и дрожащий, Роберт выпрямился. Его кабинет был перевернут вверх дном. Книжные полки опустели, все книги валялись на дубовом полу. Бумаги со стола исчезли, рядом лежали выдвижные ящики с бронзовыми ручками, опустошенные и перевернутые. След из разбросанных бумаг вел к распахнутой двери мастерской, и ошеломленный Стрэттон направился туда.
Неизвестный злодей уничтожил и десятипальцевый автомат Стрэттона – нижняя половина туловища лежала на полу, а остальное превратилось в гипсовые обломки и пыль. Глиняные модели рук на рабочем столе сплющены в лепешки, их чертежи сорваны со стен и разодраны в клочки. Чаны для замешивания гипса доверху забиты бумагами из кабинета. Присмотревшись, Стрэттон заметил, что они щедро политы ламповым маслом.
Он услышал за спиной звук и обернулся к кабинету. Его входная дверь захлопнулась, а из-за нее выступил широкоплечий мужчина – он прятался за ней с того момента, когда вошел Стрэттон.
– Хорошо, что ты пришел, – процедил незнакомец и смерил Роберта хищным взглядом убийцы.
Стрэттон выскочил через заднюю дверь мастерской и помчался по коридору. За его спиной топали башмаки преследователя.
Роберт мчался сквозь погруженное в темноту здание, пробегая через мастерские с кучами кокса и железных прутьев, тиглями и литейными формами, освещенными лунным светом, заливающим стеклянную крышу. В одной из мастерских он остановился, чтобы перевести дух, и понял, насколько громко раздается его топот в пустом здании. Прячась, он получит лучший шанс на спасение, чем убегая. Отдаленный топот преследователя также оборвался – убийца тоже сделал выбор в пользу скрытности.
Роберт огляделся в поисках подходящего укрытия. Его окружали чугунные автоматы в различной стадии завершенности; он находился в отделочном помещении, где отпиливали литники и обрабатывали напильниками поверхности. Спрятаться здесь было негде, и он уже решил было двинуться дальше, когда заметил нечто вроде связки ружей, установленных на ножки. Приглядевшись, он опознал в этой конструкции боевой автомат.
Их изготовляли по заказам военного министерства: орудийные лафеты и скорострельные устройства вроде этого, сами поворачивающие связки ружейных стволов. Отвратительные штуковины, но они проявили себя неоценимыми в Крыму, а их изобретатель стал пэром. Стрэттон не знал имен для оживления оружия – они приравнивались к военным секретам, – однако автоматическим был лишь корпус, куда устанавливались ружейные стволы, а их спусковые устройства были чисто механическими. И если он сумеет развернуть корпус в нужном направлении, то сможет нажать на спусковой крючок.
Роберт тут же выругал себя за тупость – ведь оружие не заряжено! И он прокрался в соседнюю комнату.
Он оказался в упаковочной, забитой сосновыми ящиками и охапками соломы. Пригнувшись за ящиками, он пробрался к дальней стене. Сквозь окно он увидел задний двор фабрики, куда перед отправкой вывозили готовые автоматы. Через двор ему не выбраться: ворота на ночь заперты. Единственный выход – через главную дверь, однако, направившись обратно, он рискует наткнуться на убийцу. Необходимо как-то добраться до керамического цеха.
Возле двери упаковочной послышались тихие шаги. Стрэттон нырнул за штабель ящиков и неожиданно всего в нескольких футах от себя заметил боковую дверцу. Крадучись, он приоткрыл ее, пробрался в соседнее помещение и закрыл за собой дверь. Услышал ли его преследователь? Он выглянул в забранное решеткой окошечко на двери. Убийцу Роберт не увидел, и у него появилась уверенность, что тот не заметил его исчезновения, а сейчас, скорее всего, обыскивает упаковочную.
Стрэттон обернулся и мгновенно осознал свою ошибку. Дверь в керамический цех находилась в противоположной стене. А он забрался в кладовую, где рядами стояли готовые автоматы, но другого выхода не имелось. И запора на двери тоже не было. Он сам загнал себя в тупик.
Не найдется ли в кладовой что-нибудь, пригодное в качестве оружия? Среди автоматов Роберт разглядел приземистую шахтную модель, чьи руки заканчивались огромными кирками – увы, намертво привинченными к конечностям. Снять кирку он не мог.
Стрэттон услышал, как убийца начал открывать все двери подряд и обыскивать кладовые. И тут он заметил возле двери другой автомат – грузчика для переноски предметов на склад и обратно.
Грузчик оказался человекообразным – единственный такой автомат в кладовой. У Стрэттона родилась идея.
Он ощупал затылок грузчика. Имена для них уже давно стали всеобщим достоянием и не охранялись патентами, поэтому щель для имени не имела замка, а из горизонтальной прорези в чугуне торчал кончик пергаментной полоски. Роберт достал из кармана пальто блокнот и карандаш, которые всегда носил с собой, и оторвал кусочек чистого листа. В темноте он быстро написал семьдесят две буквы в знакомой комбинации и сложил бумагу в плотный квадратик.
