Ознакомительная версия.
Василиса сидела у себя в кабинете и думала о Сидорове. Скользкий тип, неприятный. И почему ей приходится иметь дело с такими? Она вздохнула. Посмотрела на часы. Скоро обед, но есть совершенно не хотелось. Она подошла к шкафу в глубине комнаты и достала заветную настойку. Нужно взбодриться, а то ей начинает казаться, что она остывает. Как вулкан. Истечет лавой, остынет и превратится в камень. Ей не хотелось превращаться в камень. Она отхлебнула глоток, потом другой. С сожалением закрыла бутылку и убрала обратно. Хватит. А то она вылетит из кабинета прямо на крыльях, помахивая для скорости хвостом. Вот будет переполох! Она представила это зрелище и засмеялась. Очень комично! А что если посетить кабинет Сидорова прямо сейчас? Вряд ли он там, но попробовать можно. Старик говорил, что она может. Это просто. Ну хотя бы для тренировки. Василиса села на стул и положила голову на руки. Закрыла глаза, начала думать о Сидорове. Представила ковер в его кабинете, свою руку на спинке стула. Попробовала ощутить ее полированную поверхность. Ей показалось, что она слышит голоса в приемной, и она быстро открыла глаза. Хотела встать из-за стола, но оказалось, что она стоит и держится за спинку того самого стула, который представляла секунду назад. Все было более чем реально. Она находилась в кабинете Сидорова, но его самого там не было. Василиса прошлась по ковру, оставляя на нем отпечатки каблуков. Интересно, если выйти в коридор, секретарша ее заметит? Или она бесплотна, как дух? Она ущипнула себя и почувствовала боль. Как она теперь скроется? Уснуть здесь? Но сможет ли она? Василиса подошла к шкафу, стоящему вдоль стены. Хотела открыть дверцу, но та была заперта. Она подергала ее, дверца не поддавалась. Тогда Василиса вытащила скрепку из набора, стоящего на столе, распрямила ее и поковырялась в замке. Этого оказалось достаточно. Дверь с легким скрипом открылась, и изумленным глазам Василисы предстал целый арсенал сексуальных игрушек на тему: «Я твой раб». В основном это были плетки с самыми разнообразными наконечниками и парочка ошейников, утыканных, как кактус, шипами, а немного в глубине, видимо, чтобы не бросались в глаза, — несколько таких же шипастых вибраторов. «Вот так да! Старик был прав. Но этого, — Василиса с отвращением взяла в руки вибратор, — ты от меня, голубчик, не дождешься. Я не собираюсь пачкать руки о твою грязную задницу», — и она закрыла шкаф. Часы на стене показывали тринадцать ноль-ноль. Обед заканчивался. Ей не очень хотелось встретиться с Сидоровым, даже в виде бесплотного духа, поэтому она направилась к выходу. Смело открыла дверь и вышла. Секретарши не было на рабочем месте. Только телефон разрывался. Василиса хотела пройти мимо, но почему-то не могла сдвинуться с места. Звонок пригвоздил ее, и она слушала его, как завороженная. Потом решила поднять трубку, она ведь не в кабинете, если секретарша войдет, скажет, что ждет Сидорова. Она протянула руку и сняла трубку.
— Привет! — Голос Германа.
— Как ты меня нашел?
— Что с тобой? Позвонил тебе на работу.
Василиса посмотрела вокруг. И правда, она у себя в кабинете. Это ее стол, компьютер, телефон. Фантастика.
— Ох, извини, заснула.
— Ну ты даешь! Прямо на работе?
— А что такого? Сейчас обед. Что хотел-то?
— Ничего, просто узнать, как ты?
— Нормально. А ты?
— И я тоже. Готовлюсь давать интервью на телевидении.
— Хорошо. Скажешь, когда, обязательно посмотрю. Ты поздно?
— Нет, постараюсь пораньше. А ты?
— Я тоже сразу после работы домой.
— Вот и здорово. Хоть вечер спокойно проведем.
Василиса положила трубку и еще раз огляделась. Все правильно, она на месте. Она никуда не уходила. Просто воспользовалась сновидением, как учил старик. По крайней мере, теперь она гораздо лучше представляла, как подобраться к Сидорову. Чуть заморочить его, и он в ее руках. Но этим она займется завтра.
* * *
Лариса поправила галстук, который и так выглядел безупречно, и стряхнула воображаемые пылинки с пиджака Германа.
— Как вы? Не очень волнуетесь? Сейчас придет ведущая, и будем начинать.
Они стояли в помещении студии местного телевидения и вполголоса беседовали.
— Лариса, а этот канал хоть кто-нибудь смотрит? Даже не представляю, что они могут изобразить интересного. Сколько не включал, все ерунда какая-нибудь идет.
— Смотрят, смотрят. Не Бог весть как много, но своя аудитория есть.
— И кто же она, если не секрет?
— Не секрет. В основном вредные старушки, активные пенсионеры, любящие обсудить проблемы на скамейке. Может, домохозяйки, считающие своим долгом быть в курсе городской жизни. Думаю, все.
— Не густо. Вы считаете, что это интервью поможет?
— Я не считаю, я знаю. На выборы тоже не молодежь в основном ходит. А такой пенсионер придет в гости к детям, внукам, и расскажет о вас. Они волей-неволей запомнят. Потом в газете прочитают. Ваше имя должно быть на слуху.
— Ладно. Тем более отступать все равно некуда, мы уже здесь. Послушай, давай на ты. А то я чувствую себя совсем древним. Или очень крутым начальником. Это же не так. Ты — моя политическая муза.
— Как скажете.
— Скажешь.
— Хорошо, как скажешь.
Они одновременно обернулись на стук каблуков, прозвучавший столь решительно, что на него нельзя было не обратить внимание. Казалось, особа, носящая их, раньше служила в армии в чине сержанта. Дама, и правда, выглядела внушительно. Крепкая фигура, полные ноги, очки на крупном носу.
— Елена. — Она протянула руку Герману для рукопожатия.
— Герман.
— Чудесно. Давно ждете?
— Нет, минут десять.
— Отлично. Сейчас начнем. — Она прошествовала вглубь студии и начала громким голосом давать указания насчет освещения и всего остального.
— Надеюсь, провокационных вопросов не будет? Я не очень люблю неожиданности. — Герман заговорил шепотом.
Лариса тоже ответила шепотом:
— Надеюсь. Текст беседы согласован. Хотя исключить полностью не могу — вы же ее видите. Напористая особа. Вероятно, только и ждет, чтобы прославиться.
Герман хихикнул.
— А ты психолог.
Лариса хотела что-то ответить, но Елена замахала руками, призывая Германа садиться и начинать.
Они удобно расположились в глубоких креслах друг напротив друга, и Елена начала задавать вопросы. Все шло по плану, она спрашивала, Герман отвечал. Он немного освоился и перестал смущаться. Надо значит надо.
— Ну и последний вопрос, так как время нашей передачи подходит к концу. Почему вы решили пойти в политику? Я знаю, вы довольно успешно работали и преподавали на историческом факультете.
Ознакомительная версия.
