Морган сосредоточенно разговаривал по телефону. Придерживая трубку левым плечом, он одновременно печатал на компьютерном терминале. Увидев Сару, он что-то сказал в трубку и прикрыл ее ладонью.
– Чем могу служить, мадам?
– Да ну тебя, Морган. Я пришла немного поработать в библиотеке. Не возражаешь?
– В библиотеке? – проворчал он. – В морге, черт побери. И мне наплевать, если кто-то называет это иначе. – Он окинул ее взглядом. – И это все? Пришла только порыться в нашем морге? А не желаешь вернуться на старое место?
Сара рассмеялась.
– Ни капельки. Отказаться от первоклассного офиса и «вольво», от сшитых на заказ нарядов и собственных апартаментов на лыжном курорте в Аспене? Ради чего?
– Ради острых ощущений, – ответил Морган. – Ради романтики. Первая полоса! Вся президентская рать! Ну и так далее.
– Как же, помню я эту романтику. Некрологи. Пресс-конференции. «Возможности» прессы! Брехня по заказу. Не говоря уж о нищенской зарплате, ненормированном рабочем дне и о том, что тебя в любую минуту могут послать с заданием в какую-нибудь глухомань. Нет уж, спасибо.
Сара попыталась заглянуть на экран его монитора, но Морган быстро нажал на клавишу, и текст с экрана исчез.
– Ни-ни, – сказал он. – Это табу.
– Над чем работаешь, Морган?
– Зарабатываю Пулитцеровскую премию, разумеется.
Сара взглянула на него, не зная, шутит он или нет. Всегда, когда речь заходила о деле, Морган Граймз принимал необычайно серьезный вид, а искренностью от него разило, как от других мужчин одеколоном. За время их совместной работы Сара так и не научилась понимать, когда он ее разыгрывает, и Морган пользовался этим без всякой жалости.
Интересно, поменял он свой код для входа в компьютер? Сара расшифровала его много лет назад, просто для тренировки, но, разумеется, ни разу не пользовалась этим, чтобы войти в файлы Моргана. А теперь ей подумалось, что не худо бы проникнуть туда через общенациональную компьютерную сеть «Дэйта-Нет» и оставить Моргану какое-нибудь ехидное послание. Чтобы неповадно было морочить ей голову. Сара подумала, что скорее всего, смогла бы это сделать, хотя репортерские терминалы не всегда соединены с общей компьютерной сетью. Есть способы, которые позволяют проникнуть в любой компьютер.
Сара обвела взглядом отдел.
– Все на заданиях?
– Угу. Кроме Кевина. Опять поехал рекламировать свою очередную книгу. Вернется на следующей неделе. Ты, наверное, слышала о его новом бестселлере?
– Да. Продолжение «Молчаливого братства», если не ошибаюсь? Он неплохо устроился. Ладно, скажи всем, что я забегала, и передай привет.
– Они будут вне себя от восторга. Кроме шуток, рад был повидать тебя. Ты была неплохим репортером, если не считать того…
«Не вздумай, Морган!»
– …что ты женщина. Морг – там же, где и был, только теперь там все на дискетах, а не в микрофильмах. Хотя тебе, наверное, все равно?
– Конечно. Я, ведь родилась с микрочипом в голове, – сказала она и удалилась, вызывающе качнув бедрами.
Встреча была назначена на 15:00, и Деннис прибыл на исторический факультет Денверского университета точно в 14:59. Из центральной приемной вело несколько дверей, но в самой приемной никого не было, хотя стоявшая на столе вахтера откупоренная жестянка с газировкой намекала, что он вот-вот вернется. Деннис в растерянности огляделся, но тут одна из дверей открылась, и оттуда выглянула полная круглолицая женщина.
– Мистер Френч? – осведомилась она.
– Да. Вы – профессор Ллуэлин? – Деннис направился к ней. – Спасибо, что согласились встретиться со мной. Я знаю, как все вы заняты.
– Вовсе нет. Семестр уже кончился, и теперь у меня появилось свободное время. Просто это немного неожиданно – обычно ко мне на прием приходят студенты. Проходите и садитесь. – Она проводила его в свой кабинет. – Меня зовут Гвиннет Ллуэлин.
Они обменялись рукопожатием. Рука у Ллуэлин оказалась неожиданно сильной. Деннис присел на старый стул с высокой спинкой, аккуратно поддернув брючины, чтобы не Пузырились на коленях. Он сидел прямо, сложив руки на животе.
Ллуэлин уселась за письменный стол и облокотилась на него мясистыми руками. Ее бледная кожа вся была покрыта рыжими веснушками. Толстые круглые щеки делали ее похожей на добрую домохозяйку. Деннис уже ожидал, что сейчас она угостит его какао с кукурузными лепешками, и был несколько обескуражен, когда профессорша вынула трубку из кукурузного початка и раскурила ее. Выпустив колечко дыма, она с лукавой усмешкой в глазах посмотрела на него.
– Итак, чем я могу помочь вам, мистер Френч?
Деннис сразу взял быка за рога. Лишнего времени у него не было, да и у нее, наверное, тоже.
– Я хотел бы выяснить, что означает этот перечень исторических событий.
– Он вынул из жилетного кармана обрывок бумаги, который они с Сарой нашли в доме на Эмерсон-стрит. Два дня подряд – вторник и среду – он читал книги по истории и беседовал с кое-какими своими знакомыми по университету. В общем, пытался наверстать упущенное, как сказала бы Сара. Он был убежден, что все события в перечне как-то связаны между собой. Был некий общий принцип, который определял, что вошло в перечень, а что нет. Денниса раздражало, что он не мог с первого взгляда распознать этот общий принцип, как мог, едва взглянув на здание, сразу понять, какими принципами руководствовался архитектор, когда его проектировал. Он не знал, в чем здесь дело – то ли ему не хватало образования и сообразительности, то ли дело было в самом перечне. Это не давало ему покоя, как камешек в ботинке.
Деннис развернул листок и передал его профессору Ллуэлин. Она достала старомодные бифокальные очки и водрузила их на нос. Взглянув на Денниса с извиняющейся улыбкой, она погрузилась в чтение, слегка откинув голову и наморщив губы.
Закончив читать, она сняла очки и взглянула на Денниса.
– Как я поняла, вас интересуют не сами эти события. О большинстве из них можно прочесть в любом хорошем учебнике истории.
Деннис кивнул.
– И я прочел, сколько успел. Я архитектор-консультант, и боюсь, у меня просто не хватит времени, чтобы влезть в эти дела настолько глубоко, насколько требуется. Люди, с которыми я до сих пор советовался, сообщили мне кое-какие подробности. Очень любопытные, о многих я даже не подозревал. Сейчас у меня такое чувство, будто я лично знаком с некоторыми людьми из этого списка. Вот, например, Томас Б.Рид note 8. Выдающаяся личность! «Безмятежно-саркастический Будда из Новой Англии» – так его прозвали.
