Потому что однажды запах весны свел нас с ума, и мы совершили грех. Я родила сыновей через четыре месяца после свадьбы и долго стыдилась этого, хотя Рустэм, да хранит его аллах, всегда был добр к нам и даже отправил нас с Асланом учиться в большой город и добился, чтобы нам там дали комнату в общежитии. Почему же теперь женщины в совхозе перестали рожать? С января восемьдесят седьмого ни одного ребенка не зарегистрировали. Сколько ждать? Сколько надеяться? Пока смерть не заберет нас в могилу?
В глазах ее мелькнуло отчаяние, и Халида начала успокаивать невестку, стараясь говорить, как можно увереннее.
– Не надо так, моя хорошая! С другими тоже так было. Супойнат, жена Юсуфа, тоже отчаялась, а в ноябре вдруг забеременела, ей вот-вот рожать. И Айгази, жена Курбана, беременна и Джейран, жена Салихата, тоже. Скоро и в твоем доме послышится крик ребенка.
– Может быть. А может быть, и нет. Ты ученая женщина, Халида, но я тоже имею образование и тоже жила в большом городе, когда училась на зоотехника. Вижу, что не только с женщинами такое творится. Прежде коровы с овцами у нас в селе часто по паре приплод приносили, хотя я по своей специальности знаю, что в других местах это большая редкость, а прошлой весной Рустэму стельных телок пришлось закупить, чтобы план по молоку выполнить, потому что наши все пустыми остались. В этом году две коровы, телясь, погибли, а молодняк весь с уродствами, забивать будем. Откуда такая напасть?
– Да, Зара, это не тебя одну беспокоит. Мы с Сергеем провели исследования, даже отправили материал в Москву для консультации, но пока ничего конкретного никто сказать не может. Похоже на массовые генные мутации не выявленной этиологии.
– Может из-за того, что случилось в Чернобыле? Нам ведь не говорят всей правды.
– Трудно сказать, Зара, но даже в Киеве женщины нормально рожают, а мы не в зоне бедствия.
– Получается, что даже специалисты с докторами не знают, что у нас творится.
– Иногда, Зара, в природе происходит непонятное – такое, что людям пока не под силу объяснить.
– Да-да, что-то совсем непонятное. И дикие звери начали выходить из лесу – никогда прежде они не оставляли следов возле наших пастбищ.
– Обычно так бывает, когда какой-нибудь естественный катаклизм вынуждает животных искать спасения у людей – сильная засуха или наводнение, например.
– Но ничего такого сейчас нет – ни засухи, ни наводнения. Может, они бегут от лесного человека, которого Аслан и Юсуф встретили у родника? – предположила Зара. – Раньше, сколько жила, про такое чудище никто никогда не слышал.
Вздохнув, Халида отрицательно качнула головой.
– Вряд ли. Просто, наверное, это существо раньше старалось держаться подальше от людей, а теперь и его тоже какая-то опасность выгнала из леса.
– Чего бояться такому великану? Аслан и Юсуф говорят, лесной человек был ростом с дерево. Сначала многие думали, что это парням от страха показалось, пока не увидели следы.
– Почему же показалось? Сергей сфотографировал один такой след, сделал химический анализ почвы вокруг – там содержится большое количество различных соединений хрома. Подобные следы находили в районе Гималаев – местные жители уверяли, что их оставил пресловутый снежный человек, непальцы называют его «йети». Так что, Зара, когда фотографию и результаты анализа опубликуют в журнале, наш совхоз и все мы станем знаменитыми.
Шутка ее не развеселила гостью. Чуть наклонившись вперед, Зара озабоченно сказала:
– Халида, мне нужно с тобой поговорить наедине. Я думала, Таня с Анваром здесь – они ведь с раннего утра ушли из дома. И я…понимаешь…
– С раннего утра? А я думала, они еще отдыхают с дороги, – Халида вгляделась в смущенное лицо гостьи и торопливо поднялась, бросив дочерям: – Девочки, уберите, пожалуйста, со стола. Пойдем, Зара, расскажешь все по порядку.
У себя в комнате она усадила невестку в кресло у окна и села напротив, внимательно глядя на мнущуюся женщину.
– Ах, Халида, может, я и зря с тобой об этом говорю. Я ведь на сегодня специально с работы отпросилась, сказала, что сын с молодой снохой приезжают. Думала, нам с ними о многом поговорить нужно будет, обсудить – они ведь зимой в Москве расписались, а свадьбу настоящую даже не сыграли. Нам перед людьми стыдно, даже мои дети родные мне говорят: «Разве Анвар у нас сирота безродный, что мы ему свадьбу по-людски не сделали?»
Халида с облегчением рассмеялась:
– Ах, вот в чем дело! Успокойся, Зара, ничего страшного! Зимой Тане и Анвару было действительно некогда – у нее сессия, у него защита диплома, поступление в аспирантуру. Но если они хотят, то можно сыграть свадьбу хоть сейчас. Что же касается расходов, то мы с Сергеем всегда готовы…
– Нет-нет, Халида, я сейчас не об этом, другое меня тревожит. Очень сильно тревожит.
– Другое? – в голосе Халиды вновь послышалось беспокойство.
– Гюля моя больше всех волновалась и тоже, как ты, говорила: «Как Анвар Таню привезет, сразу свадьбу сыграем, я сама все организую».
– Понятно, Анвар – ее любимый брат, и Таню она тоже очень любит.
– Вчера она у нас допоздна сидела – ждала их, думала, они раньше приедут. Потом уже муж пришел и домой ее увел – сказал, Шабна, ее дочка, без нее спать не хочет, плачет.
– На восемь часов отложили рейс, – вздохнула Халида, – я тоже ждала, уже и места себе не находила. Но ничего, все хорошо, что хорошо кончается – самолет благополучно приземлился, Сережа их всех из Тбилиси привез, наши дети дома.
– Сегодня Гюля с самого утра вместе с Шабной к нам прибежала, и Асият с ней приплелась – ты ведь знаешь, какая она любопытная, ей везде не терпится первой сунуть свой нос. Ну и… Фируза с ней пришла – они ведь теперь с Асият неразлучны.
Тон гостьи встревожил Халиду.
– Мама? – она провела рукой по лбу. – Да, но… Я понимаю, что ты не начала бы этот разговор, если б ничего особенного не произошло. В последнее время мама стала очень странная, с ней всякое случается, я знаю. Скажи мне, что случилось, Зара, я не обижусь.
– Я лучше расскажу по порядку, – сконфуженно отведя взгляд, заторопилась та. – Пришли они, я их всех, конечно, посадила с нами завтракать. И за завтраком Фируза… Ты извини меня, Халида, она…
– Ничего.
– Ты права, в последний год Фируза… стала какая-то другая. Язык у нее, конечно, всегда был острый, и кого она не любила, тому часто косточки перемывала, но обычно за глаза. Что говорить, я и сама ее много слушала и, грешным делом, часто ей верила. Но теперь у нее привычка стала – сказать людям такое, от чего бывает больно. Вот и сегодня – поздравила Таню и Анвара, а потом – сладко так – говорит: «Ну, Зара, теперь тебе, может, Танюша внуков нарожает, а то другие твои снохи так с этим и не справились, некому будет твой род продолжить».
