Ознакомительная версия.
– Пристегнуть ремни! – скомандовал рыхлый сержант.
52-Тим протолкался к боковому зацепу, торчавшему рядом с иллюминатором. Тот еще был темным, непрозрачным, потому что челнок находился этим боком к красному гиганту. На стене рядом со щелью выдвижной шторки иллюминатора кто-то выцарапал: «45-Ром».
– Эй, 6-Эф! – услышал солдат возглас 79-Дота. Новый знакомый, оказывается, ввалился в нутро челнока вместе с новой партией живого «груза», и гулкое пространство наполнилось топотом сапог, стало еще более тесно, а от терпкого запаха немытого солдатского тела засвербело в носу.
– Молчать! – заорал сержант от люка. – Ремни пристегнуть! Кто получит травму – пристрелю…
79-Дот кое-как протолкался к 52-Тиму. Того сразу можно было отличить от обычных новобранцев-техников по сине-зеленой форме боевого пилота. Почему-то начальство не удосужилось нивелировать 52-Тима до уровня низшего технического персонала. Наверное, боялось, что он постарается затеряться в толпе… На солдата косились, но не трогали.
– Ты был прав, – возбужденно прошептал молодой техник. – Вот повезло так повезло. Двигатели обслуживать будем, генераторы всякие. Маслом их протирать.
Интерком что-то неразборчиво хрюкнул, в трюм втиснули (через грузовой люк) еще два огромных металлических ящика на колесиках. К счастью, их пристегнули к напольным скобам магнитными зажимами, иначе при старте челнока они могли бы попросту передавить новобранцев. Сержант, конечно, исчез следом за автоматическим погрузчиком (наверное, двинул в каюту для персонала челнока).
Все в трюме перемешалось – многие не слишком умело пристегнулись и потому приобрели излишние степени свободы. Вектор силы тяжести поминутно менял направление вместе с маневрами челнока, выходившего из «объятий» стыковочных ферм в открытое пространство. Минут через пять его полет стабилизировался, и содержимое трюма также утряслось. Кто-то несдержанно ругался, кто-то стонал сквозь зубы, но живы остались все…
– Ну что, посмотрим на место назначения?
– А можно? – испугался 79-Дот.
– Если автоматика позволит. – 52-Тим повернул рычаг шторки, и та со скрипом отъехала в сторону. Сквозь поцарапанный каким-то вандалом иллюминатор был виден гигантский, закругленный край щербатой планеты в тонкой газовой оболочке. Облака почти не скрывали голые, сероватые пустоши и редкие пятнышки глубоко синих водоемов. В одном месте воздух закрутился в могучую спираль, и 52-Тим вздрогнул, представив, что именно там построен порт. Тогда челнок будет так трясти, что без травм не обойдется.
В спину друзьям стали толкать любопытные новобранцы, в трюме сквозь гудение двигателей пронесся гул голосов. Прочие исправные и разблокированные иллюминаторы наверняка тотчас открылись, но место назначения, конечно, можно было увидеть далеко не из всех. Тут ускорение резко сменилось невесомостью, и неопытные солдаты затрепыхались в своих креплениях, словно марионетки на веревочках. Кого-то затошнило, раздалась смачная ругань и гогот. К вони масел и тел добавился кислый дух желчи. Выдать личному составу бумажные пакеты никто, разумеется, не озаботился.
Спустя два часа такого взвешенного состояния, когда почти все спали, пилот челнока врубил тормозные движители, и солдаты опять кубарем полетели бы вдоль вектора ускорения, если бы не ремни. На этот раз солнце било в правый борт, поэтому поглядеть на планету вблизи 52-Тиму и его соседям не удалось. Посадка прошла в мучительной, выворачивающей болтанке, так что когда трюм наконец открылся, даже пыльный смерч не обескуражил новобранцев. Подгоняемые хриплым рыком сержанта, они вывалились через люк шлюзовой камеры и нестройной толпой двинулись через бугристое посадочное поле. Вскоре позади взметнулся еще один ураган – садился очередной челнок. Из него также высыпали молодые солдаты. А сквозь мутную пелену в небе просматривались мелкие, пухлые тушки заходящих на посадку кораблей.
– Скорей бы под землю… – сказал 79-Дот. – Эта пыль меня достает.
– Еще взвоешь возле своих ЭГД-обмоток.
В приземистом ангаре прибывших уже поджидала команда утомленных бездельем капралов, которые накинулись на солдат, как на воду после марш-броска. Оказалось, что все еще в космосе были поделены между различными техническими службами полигона, и только для 52-Тима будто не нашлось своей команды.
– Прощай, брат! – крикнул ему 79-Дот. – Найди меня в 105-м взводе роторной поддержки! В город сходим!
– Кому тут в город захотелось? – осадил его сержант, и всю кое-как построенную колонну увели через ворота ангара, к поджидающим аэробусам. Снаружи уже напирала вторая волна новобранцев. 52-Тим остался в одиночестве у стены, рядом с разобранной ракетной ступенью, и уже начал откровенно нервничать, как из подсобного помещения за пыльным стеклом к нему вышел седой роњош в расстегнутом кителе, с потертым капитанским значком истребителя на лацкане. Он развернул листок бумаги и прочитал:
– В-роњош6-Эф-52-Тим? – Ветеран поднял тяжелый взгляд на окаменевшего солдата. – Откомандирован с базы 38°23′97'' для проведения испытаний?
– Точно так.
– Идем.
Они вышли из ангара, преодолевая встречный поток растерянных и возбужденных роњош, и завернули за его угол. Тут стоял легкий ионно-ракетный вездеход, как будто побывавший под метеорным дождем. К тому же на одном из боков его зияла явно свежая, глубокая ссадина, содравшая очередной кусок защитного покрытия. Очевидно, когда-то это была настоящая боевая машина, побывавшая не в одном планетарном учении и даже космической десантной операции (ее скобы для крепления парашюта хранили следы активного использования).
52-Тим влез в башенный люк, смахнул со второго сиденья песок и вцепился в трубу на потолке, отполированную тысячами солдатских рук. Удивительно, но механический «старец» исправно взвыл ионным двигателем, выбрасывая плазму в камеру с рабочим телом. Раскаленный воздух под огромным давлением вырвался из сопел на днище, и вездеход поднялся над кочковатым полем. Приборная панель высветила десяток индикаторов – высоты, уровня масла и давления, скорости, температуры рабочего тела и другие, незнакомые 52-Тиму.
– За что это тебя так выделили, парень? – сухо спросил капитан. Поднявшись на высоту в 10–11 метров, вездеход на высокой скорости летел сквозь пыльную мглу. Но пилота это не смущало – он отлично ориентировался по приборам.
– Не знаю, – панически помолчав, ответил солдат.
– Так уж и не знаешь? Приказ о твоем переводе подписан адмиралом…
Вездеход как будто нырнул вверх, но в действительности перед ним провалилась поверхность планеты, изъеденная параллельными каньонами. Пыльная буря оказалась позади, и боковое освещение выхватило внизу черные провалы и трещины, наполненные красными скалами. 52-Тим до боли в когтях вцепился в трубу над головой, а ветеран невозмутимо заложил вираж, ввинчивая машину в узкий каньон. Наверное, ссадину она получила именно в результате такого лихого вождения по расселинам… Неясно, что заставляло капитана гнать именно таким образом – возможно, так он компенсировал отлучение от испытательных полетов. Его небрежный вид как-то не вязался у 6-Эф с обликом действующего испытателя техники.
Ознакомительная версия.
