Сон казался ему ужасным и сам по себе, но хуже всего было то, что так легко прозвучало в устах Дабиб: оказывается, этот сон приходит ко всем женщинам. Это прозвучало так, будто все опасности, которые он связывал с Зоной Три, — оказавшиеся в целом улыбчивым предательством, которое невозможно ни исключить из жизни, ни осудить, поскольку более точное суждение о них дают каким-то загадочным образом Они, Надзирающие, — как будто эти опасности тут, рядом, заключены в Дабиб, причем от них не избавишься уже никогда. Теперь для него половина населения его собственного королевства, женская половина, оказалась темным опасным болотом, из которого могли выскочить чудовища. И эта опасность вдруг совершенно внезапно предстала перед ним: теперь Бен Ата даже с сожалением вспоминал о своей предыдущей жизни, в которой никогда не задумывался о женщинах вообще. Он поймал себя на том, что надеется, когда Эл-Ит наконец уедет, обрести свое прежнее состояние ума, вновь стать здравомыслящим, — но боялся, что этого уже не будет.
Дабиб в ту ночь по его просьбе рассказывала о всяких разных женских снах, поверьях, приметах, только вскользь намекая на природу их секретных сборищ, и Бен Ата чувствовал себя рядом с ней невероятно спокойно и комфортно. Хотя вообще-то, обе эти дамы — Эл-Ит и Дабиб — основательно его вымотали! Кто бы мог подумать, что Дабиб, простая солдатка, женщина хоть и красивая, но вполне заурядная, здоровая, пристойная, вдруг окажется таким источником раздражения, как будто на параде ощутил вдруг комочки трав под рубашкой, — и сделать ничего не можешь, остается только улыбаться. Где же ему теперь искать истинную тайну, истинную поддержку, истинное забвение, источником которых его недавно научили считать женщину? Он больше не верил, что ему может встретиться такая женщина, которая не втянет его вдруг в проблемы, не заставит мыслить и углубляться куда-то в историю, в далекое прошлое… «Откуда берется тот или другой сон?» — оказывается, женщины обсуждают между собой такие вопросы, но никогда не рассказывают мужчинам, о чем думают, чем интересуются. Так размышлял Бен Ата, лежа рядом с Дабиб в эту и другие бессонные ночи, в течение всего того времени, когда между ним и Эл-Ит как будто возникла невидимая преграда.
Эл-Ит тем временем отлучала ребенка от груди, она стала тревожной и вновь ощутила прилив энергии.
В Зоне Четыре ей не хватало деятельности. У себя от мужчин привыкла делать очень многое, чем только не занималась! Здесь она не могла придумать для себя никаких других занятий, кроме обновления гардероба, но тут ей было невозможно развернуться как личности. Эл-Ит начала заказывать новые наряды городским портным, — этим хотя бы стимулируя швейное производство в Зоне Четыре. Она снова стала стройной и пылкой, и ей потребовались наряды, соответствующие этой новой Эл-Ит, — какой она воспринимала себя и какой ее видели женщины, шутившие, что скоро наступит время для очередной беременности.
Но Эл-Ит чувствовала, что второй ребенок — это не то, чего от нее ждут Надзирающие. О нет, она исполнила свое предназначение… и все же барабан бил безостановочно: а, может, и правда, согласно высшему замыслу, у Бен Ата должен родиться еще один ребенок?
Однажды поздней ночью к ней явился Бен Ата, увидел жену, и его снова потянуло к ней: Эл-Ит ему показалась совершенно незнакомой. И она, конечно, вовсе не отказывала ему и не препятствовала. Наоборот, она почувствовала, что страстно желает его. И это было для нее новым ощущением: Эл-Ит объяснила его тем, что часами ежедневно работает над своей внешностью, примеряя платья того или иного фасона, выгодно подчеркивающие грудь или ноги, или руки, укладывала волосы по-разному под опытным присмотром Дабиб, которая с восторгом помогала королеве обрести прежнюю красоту. Если отдаешь все силы совершенствованию собственной внешности, причем постоянно вдохновляешься одной мыслью — привлечь мужа, — тогда, вероятно, этих усилий достаточно, чтобы вызвать бешеное желание. Все логично: причина и следствие, результат. Сколько затратишь сил — столько и получишь в ответ… так рассуждала Эл-Ит.
А Бен Ата, наслаждаясь красотой жены, тем не менее заметил ей:
— Помнишь, как у нас с тобой все раньше бывало?
— И как же? — спросила она, хотя прекрасно все помнила сама.
— Неужели забыла… — Сейчас ему казалось, что тогда все это происходило у них подолгу, конца было не видно, вспоминалось теперь как потерянный рай. Тогда Эл-Ит была другой — веселой, нежной и смешливой, но в то же время этим отгораживала от благодарного Бен Ата свой мир, который, как он знал, был омрачен неизвестным, трудным, грозил различными опасностями. — Эл-Ит умела быть утонченной и легко, как бы танцуя, переходить от одного удовольствия к другому, до тех пор, пока уже невозможно было оставаться порознь, и тут следовала вспышка, сжигавшая их обоих, а теперь… в каком-то смысле это больше уже не повторялось. Да и как оно могло повториться, если у них были разные подходы к самому акту соития?
— Ну, так как же было у нас тогда? — деловым тоном спросила она. Хотя сама прекрасно все знала.
— Ты тогда была другой.
— А сейчас?
— Теперь — я словно тебя пропахиваю. Да, я тебя вспахиваю!
— Ну да, — выдохнула она, содрогнувшись. — Кто спорит, ты пашешь. Мне это надо, просто очень. Ты должен это делать. Пойми.
— Да разве я жалуюсь, — добродушно сказал Бен Ата, оценивающе оглядывая ее с головы до ног. — Ты не подумай, что я жалуюсь.
— Как раз пожаловался!
— Создается такое впечатление, будто тебе надо, чтобы я тебя стер в порошок. Чтобы тебя унизили. Ты только лежишь и стонешь, а я… все пашу и пашу.
— Ну да. Ну да. Вот теперь, Бен Ата, я так возбудилась, так… Сейчас просто взорвусь. Мне надо, чтобы ты… меня заполнил. Просто… сделай это. Прямо сейчас. Ты должен. Мне это необходимо.
И он это сделал. Бен Ата входил в нее долго, настойчиво, все глубже и глубже, пока она не застонала и не отключилась под ним.
Но это было совсем не то, что ему помнилось по прошлому опыту, не те волшебные ощущения, которые превосходили все, что он до того в своей жизни испытывал с женщинами, и теперь у него иногда мелькали сомнения, а было ли это вообще.
Но оно было. И именно с ней, с Эл-Ит. Чудесное взаимопонимание на тонком уровне, касание в ответ на касание, взгляд в ответ на взгляд, каждое желание вызывало ответную реакцию и затрагивало такие струны, которые, как ему казалось, они уже теперь совершенно утратили.
Может ли быть, что эта отчаявшаяся и такая требовательная к нему женщина — та самая смешливая Эл-Ит, которая научила его плотским радостям, о которых до нее он не имел представления?
