– Вы прекраснее всех майд в этом мире.
– Это не ответ, а неумелый уход от него. Чего ты боишься, моего отца? Он не против любых моих развлечений, которые не мешают главному.
Вскочив, девушка замерла напротив собеседника. Наверное, не уродись он таким беспросветно черным, уже пылал бы от смущения. Как мило.
– Или тебя смущает это?
Скрестив ладони под животом, Дани медленно повела ими вверх, повторяя плавные контуры своего тела.
– Ты боишься своих будущих повелителей? Они не откусят тебе ничего ценного.
Хейль неожиданно даже для самой девушки соскользнул с сидения, падая перед ней на колени.
– Данейин, прошу… Не играйте со мной в такие игры. Просто скажите, что я могу сделать, и я исполню любое пожелание. Я не боюсь, я преклоняюсь перед Вами.
– Почему? – грустно спросила Дани. – Что я такого сделала? Вышла на сушу вместе с собственным отцом?
– Я вижу, сколько страдания в Вас живет. Вы хотели моих ответов, я их дал. Что мне делать дальше?
Майда удивленно покачала головой. Вот уж не ожидала, что под непроницаемой чешуей находится живое сердце, способное хоть немного понимать других.
– Хорошо, Хейль, пусть будет по-твоему. Скажи, ты бы поднялся со мной наверх?
– Если будет Ваша воля.
– Да? И ты бы смог это сделать только из чувства долга?
Сглотнув комок, парень промолчал. Дани не видела ни капли желания в его глазах.
Ах, если бы майды могли сливаться в родной стихии! Но природа определила иначе, и все необходимые вторичные половые признаки высвобождались из-под монолитной чешуи только на воздухе. Да, получить удовольствие можно было и в воде, в виде чувственных ласк, но уж никак не погасить жгучий бесстыдный огонь внутри.
– Ты ведь понимаешь, что все, что здесь случится, должно быть тайной? Молодец. Твоим патриархам нужна жизненная сила разумных. В любом виде. Ты способен добыть мне ее?
– Сейчас день, моя повелительница. Если Вы сумеете подождать, я соберу лучших из моего клана, и мы добудем любое количество. До Альдрии всего час пути, и если соблаговолите пойти с нами…
– Не годится. Все должно случиться здесь и сейчас. Неподалеку есть прекрасный сухой грот, где нас никто не потревожит. Если, конечно, ты сможешь…
Откровенно насмехаясь, Дани провела пальчиками по поглощающей любые лучи чешуе майда. Ей даже стало немного обидно – еще никто не смел проявлять подобное равнодушие.
– Простите меня.
– Ах так? Ты не выполнишь свой долг?
Толкнув Хейля в грудь, Дани устроилась сверху на утратившем равновесие и опрокинувшемся на спину парне.
– Я подчинюсь любому желанию, Данейин. Но есть вещи, которые просто не в моих силах.
– Тогда лежи и не шевелись, – хмыкнула Дани. – Вечером, так и быть, приведешь своих бойцов. А сейчас сам послужишь своему народу.
Склонившись к лицу майда, Дани оплела его хвост своим собственным, чуть откинувшись вбок, чтобы не зажимать шевелящийся живот. Детки почувствовали настроение матери, и все более возбужденно намекали на всяческую поддержку ее идеи.
Не ответить на поцелуй Хейль не смог – юная майда вложила в него немного собственной силы, заставляя партнера забыть, где он и с кем. Губы оказались неожиданно крепкими и быстрыми, и она с сожалением от них оторвалась спустя долгую минуту.
Опустившись ниже, Дани с усилием провела когтем над правой ключицей пораженно окаменевшего парня. Он уже очнулся и пытался осознать случившееся.
Мягкая чешуя, покрывавшая одно из самых нежных мест, не выдержала, расходясь и открывая кровоточащий порез. Дани мгновенно накрыла рану губами, не позволяя драгоценной жидкости распыляться напрасно.
Хейль приоткрыл рот, но вылетавшие оттуда звуки нельзя было назвать внятными. Просто горловые стоны, непонятно, боли или наслаждения. Но парень не шевелился, послушно замерев под телом извивающейся в экстазе Данейин, и ей даже показалось, что она ощущает бьющуюся под черной чешуей плоть.
Жизнь и сила хлынули внутрь, горькой холодной волной наполняя тело и детей в нем, и майда поставила себе четкую установку оторваться спустя минуту. Ну, может, еще несколько секунд… Еще…
– Данейин, что ты творишь!
Жесткая рука вздернула майду за загривок, и резкая отрезвляющая пощечина заставила девушку открыть глаза и разжать судорожно сжимающийся хвост.
– Ой!
Дани невинно захлопала глазами, и Найтир, выругавшись, отпустил дочь.
Конечно, кто же еще мог заставить вход открыться? И кто еще мог почувствовать, что происходит, и поспешить на помощь своей неосмотрительной малышке?
– Я тебе сколько раз говорил ставить отсчет? Почему ты ленишься?
– Ну… Может, это беременность так влияет? Я такой глупой стала!
– О, боги, – патриарх выразительно закатил глаза и коснулся пореза на теле Хейля, направляя в ткани немного собственной силы. – Ну вот, скоро заживет. Вставай.
Пошатываясь, майд поднялся, не решаясь поднять низко опущенной головы.
– Я запрещаю тебе когда-либо рассказывать о произошедшем. Моя дочь была достаточно нежна?
– Да, мой повелитель. Это моя вина, я был неосторожен на тренировке.
– Прекрасно. Народ не забудет твоей жертвы, достойный сын. Ни одна капля дара не пропадет напрасно.
– Моя жизнь принадлежит моему патриарху.
Хейль неуклюже развернулся, отправившись прочь, и Дани было безразлично, дойдет ли. Намеченное на вечер развлечение можно и перенести, гонцов в ее доме достаточно. А даже если она и забудет их отправить, ничего не случится с чернокожим от небольшого ожидания.
– Кто же из твоей свиты будет следующим? – ухмыльнулся Найтир, разваливаясь посередине самой крупной губки. Дани поспешила усесться у его хвоста, медленно массируя плавник.
– Я еще не решила. Мальчик, девочка… Какая в крови разница? Она одинакова на вкус.
– Да, но она не самая приятная у нашего народа, хоть и дарит детям больше, нежели кровь людей.
– Я узнала это еще в детстве, – майда бросила заигрывающий взгляд снизу-вверх. – Мой папочка был настолько мудр, что обучал меня всему необходимому заранее. Что есть, что пить, как сделать ему приятно…
– О, да! – Найтир блаженно расслабился, откровенно наслаждаясь движениями сильных, умелых пальцев. – Только будь внимательнее, дочь. Ты, конечно, можешь убить любого по собственному выбору, даже невиновного, но слишком часто и явно этого делать не стоит.
– Я же не специально…
– Ты меня услышала. А теперь иди сюда.
Пылающий Глаз земли уже несколько раз вздымался над бушующими водами моря, но Хейлю все не доводилось исполнить свое обещание. Царящий снаружи шторм не прекращался, и подниматься на поверхность в окружении хоть сотни, хоть дюжины самых умелых бойцов было сущим самоубийством.
