Стерко. — Я, вроде бы, ещё не старик и, как говорят, не урод…
— Вот уж не думал, что вы станете надо мной насмехаться! — горько сказал Снуи и, резко развернувшись, прошёл в дом.
Стерко не только не насмехался, но даже и не шутил. Слова вырвались у него совершенно искренне. Безрукий паренёк чем-то притягивал его к себе, и находиться рядом с ним Стерко было сейчас не менее приятно, чем при первой их встрече.
Конечно, все было не так просто. Физиология хаварров не позволяла им заводить детей по договорённости, по случаю или по глупой оплошности, как это сплошь и рядом происходило у представителей множества других рас. Если между двумя хаваррами нет нежной страсти, детей у них не будет никогда… Но Стерко не считал это большой проблемой, лишь делом времени. Он вдруг почувствовал, что его тянет к Снуи, и это влечение не было жалостью к увечному бедняге…
— Что случилось, Стерко? — Шото подошёл к террасе и остановился у ступеней. — Он ушёл такой расстроенный.
— Это потому, что твой отец — дурак, — отмахнулся Стерко. — Самый обыкновенный дурак.
— Если ты любишь его, не надо его обижать, — вдруг серьёзно сказал Шото. — Он очень милый.
— Да, он милый, в этом ты прав. А у меня длинный поганый язык и горсточка гнилых мозгов, — подтвердил Стерко. — Мне только вонючих шестилапых сарканов гонять по коридорам, а не ухаживать за симпатичными молодыми хаваррами.
Шото грустно рассмеялся и вздохнул. Похоже, что он очень хотел помочь по мере сил. И Стерко готов был сам попросить его об этом.
— Хочешь, я поговорю с ним? — вдруг предложил сын.
— Сделай одолжение! — обрадовался Стерко. — Только особо меня не расхваливай, а то это будет не слишком честно… И вот ещё что: завтра с утра научи Снуи играть в футбол.
— Футбо-ол? — Шото задумчиво почесал нос.
На этаже людей он был заядлым футболистом, и Стерко без опаски отпускал его на поселковую спортплощадку погонять мяч с мальчишками. Излишне утончённая изнеженная внешность хавви, делавшая его в человеческих глазах похожим на девочку, не так бросалась в глаза, когда Шото самозабвенно и яростно метался по площадке. Мяч, словно пришитый к его ногам, легко обходил все ловушки и неизменно попадал в цель. Будь Шото неловким неумехой, вряд ли он избежал бы насмешек по поводу мягких женственных черт и больших влажных глаз. Но хавви отлично играл, и этим заслужил уважение остальных подростков, которые, кажется, так и не узнали, как его зовут, но неизменно встречали его появление на площадке восторженным гулом.
Поэтому Стерко несколько удивила нерешительность сына.
— А чем ты удивлён? Покажешь Снуи основные приёмы. Или ты сам разучился?
— Нет, не разучился, — торопливо отозвался Шото. Что-то его, судя по всему, смущало, но отказать отцу он не решился. — Отлично, Стерко, я ему предложу. А ты… Ты на воротах постоишь?
— Ну уж куда мне деваться?.. — промямлил Стерко, глядя вслед убегающему в дом сыну.
— Господин Стерко! — послышался сзади голос одного из слуг. — Здесь к вам приехали.
Недоумевая, кому это он мог понадобиться, а самое главное, как его смогли отыскать в горном поместье, Стерко обернулся и увидел маленького руада. В полной парадной форме бойца защиты он выглядел очень смешно.
Стерко подавил невольную улыбку и развернулся к нему:
— Что тебе, Л'Шасс? Ты меня преследуешь что ли?
— Я не преследую, — невозмутимо ответил руад. — Добрый вечер, вообще-то! Я с поручением от департамента.
Стерко поднял руки, защищаясь:
— Слушай, отстаньте от меня оба, ты и твой департамент! Я в отставке. Уходи с глаз моих!
— Уйду, уйду! — в тон ему ответил Л'Шасс. — Только передам письмо.
— Как ты вообще отыскал меня?
Вместо ответа руад полез в большой карман и вынул крошечный конвертик.
— От кого? — уточнил Стерко, принимая конверт, на котором было напечатано только его имя.
— Судя по всему — от майра Лэри, — отозвался руад. — Компьютерщики наконец подобрали комбинацию к его личному сейфу. Корпели над этим два месяца, а совершенно зря, как оказалось. Ничего особенного там не было и, разумеется, никакого Знака Вечности. А для вас нашлось вот это письмо.
— Кто ещё его читал? — уточнил Стерко, не решаясь открыть конверт.
— Никто.
— Этого не может быть. Учитывая мою… личную вовлечённость… это письмо должны были прочитать десятки спецов, прежде чем передавать его мне.
— Его никто не читал, потому что никто не видел, кроме меня, — пояснил руад. — Я подумал, что если оно личное, то незачем его никому читать. А если там что-то иное, то вы передадите его мне обратно, в открытом виде, не так ли? И я взял на себя эту ответственность, потому что доверяю вам.
— Как ты узнал, куда я поехал? — спросил Стерко, ощутив беспокойство. Ведь о своём подарке безрукому калеке он не сообщал ни одному существу в мироздании, а наткнуться на документы нотариального агентства даже теоретически можно было только чисто случайно, а практически невозможно вовсе.
Руад пожал плечами и прошелестел:
— Это письмо было вложено в сложенный пополам листочек, а на листочке от руки был торопливо написан этот адрес. Я знаю почерк майра Лэри, это было написано его рукой.
У Стерко противно похолодело в желудке. Всё это время Снуи был в опасности, не переставал быть заложником.
Мёртвый вершитель продолжал преследовать его. Погибший друг не желал оставлять возлюбленного… Оба варианта были для Стерко одинаково мучительны.
Он отвернулся от руада и вскрыл конверт.
«Если это попало к тебе в руки, значит, ты все же прикончил своего заклятого врага. Поздравляю. Осталось лишь кое-что добавить. Шесть лет назад, после твоего поспешного бегства к людям, я надолго исчез из поля зрения департамента. Считалось, что я тяжело заболел и долго лечился. То же самое я рассказал тебе, когда хотел разжалобить и вернуть. На самом деле тогда у меня родился ребёнок, тот самый малыш, о котором мы с тобой мечтали. Да, я уничтожил всё и всех, кого ты любил, чтобы у тебя остался только он, наш маленький Лиор. Я не буду ни о чём тебя просить. Я и так уверен: ты поможешь ему выжить. Ты сделаешь ради него то, что не пожелал сделать ради меня. Он мал и невинен, и пока ничего не знает о своём предназначении. Всё, что я делал, было ради того, чтобы ты и Беспределье были со мной навсегда. Я всегда был уверен, что ты меня поймёшь. Может быть, это было моей ошибкой. Люблю тебя.»
Когда Стерко смог заговорить снова, прошло уже довольно много времени. Руад терпеливо ждал.
— Всё
