Ван, наоборот, худющая и всего на полголовы ниже меня. У нее красивая кожа бронзового цвета, карие глаза и прямые черные волосы, заплетенные в немыслимые косички какими-то изощренными способами, надыбанными ею в Интернете. Ван обожает нанизывать на руки огромные круглые стеклянные браслеты, похожие на разноцветные бублики, которые постукивают и пощелкивают, когда она танцует.
— А где Джолу? — спросила она.
— Как дела, Ван? — произнес Даррел сдавленным голосом. Он часто говорил невпопад в ее присутствии.
— У меня все в порядке, Ди. А как ты ощущаешь себя вообще и в мелких подробностях? — Ох, и заноза эта Ван! Даррел чуть в обморок не грохнулся.
В то же мгновение появился Джолу и спас Даррела от публичного позора. Джолу — это Джозе-Луис Торрес, недостающий член нашей великолепной четверки. Он красовался в кожаной куртке, которая была ему велика, в крутых кроссовках и бейсболке с сеточкой на затылке и начертанным спереди именем нашего общего любимца, мексиканского борца, выступающего в маске, — Эль-Санто Джуниор. Джолу учился в сверхстрогой католической школе в Аутер-Ричмонде, и вырваться из нее на свободу нелегко. Но нашему Джолу это неизменно удавалось — никто не умел лучше него преодолевать препятствия. Ему нравилась его чересчур длинная куртка — во-первых, это считалось очень стильным в известных районах Сан-Франциско; а кроме того, она скрывала под собой причиндалы ученика католической школы, которые для длинноносых дятлов с закладкой на школьном моблоге в их мобильниках все равно что красная тряпка для быка.
— Ну, готовы? — спросил я, когда мы обменялись приветствиями. Потом вынул мобильник и вывел на дисплей предварительно скачанную мной схему городских улиц района, прилегающего к заливу Сан-Франциско. — Насколько я понял, нам надо опять топать к «Никко», затем еще квартал в сторону О'Фаррел и налево по направлению к Ван-Несс. Где-то там мы должны обнаружить излучатель радиосигнала.
Ван недовольно поморщилась.
— Ну и местечко выбрали!
Тут ей не возразишь. Эта часть района Тендерлойн считается одной из самых стремных. Если выйти на улицу через парадные двери отеля «Хилтон», то взгляду откроется город, каким его обычно показывают туристам — конечная остановка канатного трамвая, семейные ресторанчики и прочее. Но стоит вам покинуть ту же гостиницу с противоположной стороны, и вы в Тендерлойне — «злачном месте», где собираются все проститутки-трансвеститы со свежими дырками от внутрянок, прилипчивые сутенеры, по-змеиному шипящие торговцы наркотой и опустившиеся бомжи. Никто из нашей четверки еще не дорос до того, что здесь продавалось или покупалось (хотя в Тендерлойне можно встретить уйму наших ровесниц, торгующих своим телом).
— Во всем надо уметь видеть хорошую сторону, — сказал я. — Никто из остальных игроков не решится отправиться туда в темное время суток, поэтому они будут на месте не раньше завтрашнего дня. Значит, у нас есть то, что мы, специалисты в области ИАР, называем чудовищной форой!
Джолу с улыбкой посмотрел на меня.
— Твоими бы устами да мед пить! — Да уж, это получше, чем лопать уни!
— Если будете столько трепаться, мы никогда не выиграем! — вмешалась Ван. Она, конечно же, была самой отчаянной фанаткой «Харадзюку-ФМ» в нашей команде — после меня. Победа значила для нее очень, очень многое.
И мы вчетвером пустились в путь к тому месту, где был заложен радиотайник, к нашей победе — и к безвозвратной потере всего, во что верили и чем дорожили.
Физической составляющей сегодняшней вводной задачи был набор GPS-координат — для всех крупных городов, где проводилась игра «Харадзюку-Фан-Мэднес», имелись свои координаты, — в которых нам предстояло отсканировать, запеленговать и разыскать источник Wi-Fi сигнала. Этот сигнал умышленно заглушался другим установленным неподалеку передатчиком, замаскированным в виде брелка для ключей и защищенным от обычных вайфайндеров. С их помощью обычно отыскивают работающие поблизости точки доступа к Wi-Fi сети, чтобы на халяву попользоваться Интернетом.
От нас требовалось найти спрятанный передатчик, ориентируясь на мощность маскирующего передатчика, определяя место, где сигнал резко ослабевал без явной на то причины. Там же мы отыщем и очередную наводку. В прошлый раз это было дежурное фирменное блюдо в «Анзу», роскошном суши-ресторане гостиницы «Никко», принадлежащей японской авиакомпании «Джапан эйрлайнз», спонсору игры «Харадзюку-Фан-Мэднес», и расположенной в Тендерлойне, злачном районе Сан-Франциско. Когда мы все-таки обнаружили наводку, работники ресторана принялись обхаживать нас, накормили супом мисо в больших пиалах и дали попробовать уни — те же суши, только с икрой морского ежа, похожей по консистенции на слишком мягкое сливочное масло, а по запаху — на не слишком твердое собачье дерьмо. Но на вкус — объедение! Так по крайней мере сказал мне Даррел. Я эту гадость есть не стал.
Радиопеленгатор, встроенный в мой мобильник, поймал сигнал, когда мы миновали почти три квартала по улице О'Фаррел, чуть-чуть не доходя до перекрестка с Гайд-стрит, как раз напротив входа в сомнительного вида «Салон азиатского массажа» с красной мигающей надписью «Закрыто» в окне. Определитель входящего звонка выдал на дисплей надпись «Харадзюку-ФМ», и мы поняли, что находимся в нужном месте.
— Я в эту дыру заходить не собираюсь, — заявил Даррел.
— У всех включены вайфайндеры? — спросил я.
Мобильники Даррела и Ван имели встроенные пеленгаторы. Джолу был слишком крут, чтобы носить с собой телефон по размеру больше мизинца, поэтому пользовался автономным брелочком.
— Хорошо. Значит так, сейчас рассредоточимся и прочешем это место. Мы ищем точку резкого ослабления сигнала и направление, в котором радиоприем последовательно ухудшается.
Я попятился и наступил на чью-то ногу. У меня за спиной охнул женский голос, и я быстро обернулся, испугавшись, что сломал каблук какой-то местной обкуренной шлюхе, и она меня за это сейчас типа на перо посадит или еще чего-нибудь.
Однако вместо шлюхи я увидел прямо перед собой девчонку моего возраста с ярко-розовой шевелюрой и острым крысиным лицом в огромных темных очках практически такого же размера, как на шлемофонах военных летчиков. На ней было черное старушечье платье, увешанное маленькими японскими побрякушками на булавках, изображающими персонажей мультфильмов, известных государственных деятелей и эмблемы заграничной газировки. Внизу из-под подола торчали ноги в полосатых колготках.
Девчонка подняла фотоаппарат и щелкнула меня вместе с командой.
— Чи-из, — протянула она. — Считайте, что вы уже среди прогульщиков на школьном моблоге.
