— Чем обратная магия отличается от прямой? — полюбопытствовала я.
— У неё спираль закручена в другую сторону, — ответила колдунья, — против часовой стрелки. Благодаря этому заклятия и заклинания обратников действуют сильнее, чем такие же у прямников, а некоторые получаются только у обратников. Обратники намного устойчивей к внешним влияниям, сырья им, то есть вам требуется гораздо меньше. И куча других преимуществ. Обратная магия очень редкий дар, и самый ценный. Родиться даже с ничтожной каплей обратной магии в крови — огромная удача. А у тебя, судя по всему, концентрация выше среднего.
— Странно, что она до сих пор не активировалась, — сказал ведьмак. — Аура как у стопроцентной простеньши.
— У кого? — спросила я.
— Простени — это люди, у которых в крови нет магии. Простые человеки. Но обратники тем и опасны, что выглядят как простени, хотя на самом деле маги. Ничего, приедем в резиденцию, тебя тут же активируют. Не бойся, это не больно, наоборот — приятно.
Лобовое стекло машины треснуло и разлетелось дребезгами. Ведьмак выпихнул меня на тротуар, выскочил сам, схватил за руку и потащил в сторону Комсомольского парка. Блондинка прикрывала отход. Что-то взорвалось, тявкнули пистолетные выстрелы.
Мы прыгали через оградки газонов, перелезали через забор стройки за парком, прятались в штабелях кирпичей и грудах арматуры, опять лезли через забор, бежали переулками. Я окончательно выбилась из сил.
— Ещё немного, — попросила блондинка. — Давай, Нина, поднажми. За тем углом аварийная точка, машина ждёт.
За руль села колдунья, погнала куда-то к новым микрорайонам. Вела она отлично, так не каждый мужчина сумеет.
Ведьмак тревожно глянул мне в лицо.
— Ты что-то слишком бледная.
Салон, моя и его одежда в кровавых пятнах.
— Ты ранена? — испугался он.
Оказалось, у меня глубоко расцарапана правая ладонь. Струилась кровь. Где, когда и как я поранилась, не знаю. Не до того было.
Ведьмак втёр мне в царапину неизвестно откуда зачерпнутый золотистый песок, который обжёг рану не хуже спирта. Я взвыла.
— Тихо, тихо, — стал успокаивать ведьмак. — Уже всё зажило.
Я глянула на руку. От царапины остался только тонкий ровный шрам.
Колдунья затормозила.
— Артём, ты что, прашню ей втёр?! — возмутилась она. — Идиот. Шрам ведь останется.
— Фигня, — ответил он. — Ладонь не морда. Зато совершенно точно не будет заражения крови.
— Что такое прашня? — испугалась я.
— Вещество такое, — пояснила блондинка. — Что-то вроде пыли, праха, но с волшебными свойствами. Например, мгновенно залечивает мелкую рану, но остаётся грубый шрам, который невозможно удалить. Покажи руку.
Она осторожно прикоснулась к царапине.
— Да, — согласилась колдунья. — Ладонь — не морда. И лучше шрам, чем гангрена. — Рассмотрев царапину, она хмыкнула и спросила: — Нина, ты в хиромантию веришь?
— До семнадцати лет я думала, что это матерное ругательство. А в семнадцать прочитала книжку «Основы хиромантии и хирологии» и поняла, что это разновидности умственной отсталости.
— Что верно, то верно, — согласилась колдунья. — Но посмотри — шрам зачеркнул все линии, которыми начертана судьба.
Он шёл от середины внешнего края бугра Венеры — то есть от основания большого пальца — к основанию мизинца.
— Всё так и есть, — ответил Артём. — У неё началась новая жизнь, которая зачеркнула старую. Но это мы позже обсудим, а сейчас надо в резиденцию.
— Здесь что-то не то, — насторожилась блондинка. — Я чувствую эхо смерти. Проверю с воздуха.
Она вышла из машины, превратилась в сову и взлетела. Вернулась через три минуты, превратилась в человека.
— Одежда осталась, — удивилась я.
— Оксана перекидня, — пояснил ведьмак. — А тот светлорылый — перевертень. Оборотни бывают двух видов — перекидни и перевертни. У обоих истинный облик человечий, плюс какое-нибудь обличье. Перекидень меняет ипостась не раздеваясь, в любое время суток по своему желанию и не зависит от фаз луны. В обличье сохраняется способность разговаривать. Если перекидень получает сколь угодно тяжёлую рану, ему достаточно перекинуться в иное обличье и рана исчезнет. Даже если руку по плечо отрубили или переломали все до единой кости, в истинный облик перекидень возвращается совершенно здоровым. И наоборот, рана, полученная в обличье, бесследно исчезает при возвращении к истинному облику. Даже шрама нет. Поэтому так трудно убить перевертня, ему обязательно надо отрезать голову, ничто другое не поможет. И ещё — у всех оборотней исключительно крепкая, здоровая и устойчивая психика. Смена обличья, иной режим восприятия — слишком тяжёлый шок, его далеко не каждый выдержит. Нередко обращённые простени и даже маги невозвратно теряли рассудок. Сказка о царевне-лягушке, заколдованной магине, основана на реальных событиях, но случай уникальный — в девяноста девяти случаях из ста превращение заканчивается безумием.
— Если быть совсем точным, — сказала Оксана, — то для оборотня родиться перевертнем всё равно что для человека появиться на свет глухим или слепым. Возможности ограничены, но ущербным оборотня это не делает, если только сам себя неполноценным не считает. Перевертни тоже могут превращаться по своей воле, но им обязательно надо снять всю одежду, иначе потоком неправильной волшбы её развеет в пыль. У перекидня всегда несколько обличий, минимум три, а верхний предел не ограничен — хоть триста. У перевертней только одно. Речь в обличье они понимают, могут читать, а говорить — нет. Рана, полученная в звериной ипостаси, сохраняется и в человеческой. И наоборот. Ночью в полнолуние, а днём в новолуние на двенадцать часов они превращаются в зверя против своей воли, хотят того или нет. Вот и вся разница.
— Что ты нашла? — спросил Артём.
— Раненого человека, — ответила оборотница. — Бомжа на «перо» посадили и на газоне бросили.
— «Скорую» надо, — сказала я.
— Обойдёмся и без неё, — заверила Оксана. — Сейчас ты, Нина, увидишь, как способна исцелять Тьма. Идём.
Бомж, сильно испитой и потрёпанный жизнью азиат неопределённого возраста, был уже без сознания. Крови натекла целая лужа.
— Хочешь, мы его и от пьянства вылечим? — спросила Оксана. — Что он опять не сопьётся, не гарантирую, но теперешнюю алкогольную зависимость снять можно.
— Хочу, — ответила я.
— Тогда смотри, — сказал Артём.
Вылечили они бомжа за полчаса. Сонного усадили на скамейку.
