но настойчиво уложила Антона на диван, закатала ему рукав и махнув перед лицом, неведомо откуда взявшимся шприцом, уколола его в вену. И Антон в очередной раз отключился.
Глава третья
Когда он проснулся, был уже день. Во дворе кричали дети, ругались матери, призывая своих детей к послушанию, играла магнитола в чьей-то машине. Первым делом, Антон прислушался к себе: к своему телу, к тому, что творилось у него в голове, попытался мысленно поискать свою душу. Как ни странно, душа была на месте. Во всяком случае, пустоты в груди он не ощущал. Сердце билось, на удивление ровно, нервы были спокойны, а мысли не хороводились в голове, а аккуратно были разложены по полкам и ждали, когда Антон уделит им время. Хотелось есть. Значит и тело работало в штатном режиме.
Он не торопясь встал, мельком взглянув на стол, где лежала визитка Полины и его телефон и направился в ванную комнату. После душа, переодевшись в чистое, он, опять-таки не подходя к столу, пошёл на кухню готовить себе поесть. Бульон и вправду испортился, но в холодильнике оставались яйца. Мысль о яичнице он отмёл, как упадническую. Молоко скисло, и его можно пустить на блины. Взбивание теста венчиком, не мешало думать. – Итак, что мы имеем на этот момент? – принялся рассуждать Антон – А имеем мы, абсурдную историю с почти театральными персонажами и непонятную сделку, суть которой сводится к продаже своего времени на необременительных условиях. Или нет? Это предстоит выяснить. Также стоит выяснить возможность расторжения контракта и сумму неустойки, если таковая предусмотрена. Но это пока не главное, главное к чему стоит приготовиться – это встреча с Агафоном – Агасфером. Он ждёт, что я стану задавать вопросы и это пока моя самая большая проблема – я, всё ещё, не знаю о чём спросить. Значит от встречи стоит уклоняться, пока я не буду к ней готов. – А вот тесто, напротив, было уже готово, и Антон решил воспользоваться советом восточного мудреца, который сказал: " Моешь чашку – думай о чашке", и стал мыть посуду, пока жарился первый блин. Но грязной посуды было всего несколько тарелок, приготовление еды тоже не занимало много времени, а мысли всё лезли и лезли в голову. – Что же, – решил он. – Блины я пожарил. Значит, можно подумать о том, что действительно имеет для меня значение в настоящий момент. – и полил блин вареньем. – Как завещал, когда-то один монах францисканец: "Не следует привлекать новые сущности без крайней на то необходимости." Или проще говоря: Лучшим объяснением является самое простое". Моё вчерашнее предположение о продаже души, простым объяснением назвать нельзя. Или можно? Нет, нельзя! – твёрдо постановил он сам себе. – Иначе, придется признать простой и историю с нитью времени. А это уже настолько не просто, что я даже и повторить не могу, всё что мне наплели Агафон с Полиной. Гораздо проще выглядит версия, что мне дурят голову. Выходит, я попал в лапы мошенников. Тогда возникает следующий вопрос – зачем? Взять с меня нечего. Стоит конечно осмотреться в квартире, но я и так понимаю, что самыми ценными вещами являются компьютер и телефон. Но они на месте. Деньги на карточке …
И он, не доев блин, поспешил к столу.
Как он и предполагал, компьютер был на месте а смартфон призывно мигал синей лампочкой, что означало входящие вызовы или сообщения. – С этого и начну. – решил Антон. Он взял телефон в руки и сначала просмотрел вызовы. Там был звонок от матери и два звонка от сестры. – Это подождёт – сказать им всё равно нечего. Несколько незнакомых номеров. – Перезванивать не стану. Было смс сообщение о пополнении счёта. Это уже интереснее. Нет, о том, что деньги поступили, он знал от Полины, но ему хотелось узнать, в какую сумму они оценили восемь часов Антона Леонидова. В двенадцать тысяч рублей. Хм… Впрочем, это если что-то и объясняло, то ни в коем случае не проясняло. В голове крутилась странная фраза, "Союз рыжих" он и повторял её и даже пытался напевать, но никак не мог вспомнить, что бы она могла означать. И только почти выбросив её из головы, он вспомнил откуда она. – А что, вполне возможно. Если я столкнулся с обычными мошенниками, то рассказ Конан Дойла, может быть рабочей версией. – Что могло понадобится от меня, аферистам? – начал рассуждать Антон, – Денег и ценностей у меня нет, квартира не моя, наследства мне ждать неоткуда. Более того, я настолько небогат, что деньги платят они. Именно так было и в рассказе про Шерлока Холмса. Там мистеру Джабезу подсунули в качестве приманки, работу в некой организации, за которую ему исправно платили, и со мной поступили также. Там был союз людей, обиженных обществом за цвет волос, мне же подсунули теорию о продаже времени. Его дёргали за волосы, якобы что бы убедиться в естественном происхождении его рыжих волос, меня же обзывали никчёмным бездельником, напрасно коптящим небо. И то и другое нелепо и обидно, но и мне и мистеру Джабезу предложили деньги и мы стерпели. Мы просто доказательство того, что человек готов оправдать для себя любую чепуху, как бы нелепо она не звучала, если за это платят. – Антон стал ходить по комнате, потирая руки, довольный ходом своих логических рассуждений. Но пришедшая ему в голову новая мысль остановила этот, исполненный самодовольства, дивертисмент. – Но зачем? Зачем им это всё? Можно предположить, что вместо того, чтобы отправлять меня на другой конец Москвы, меня просто усыпили, каким-то лекарством? Можно. Вот только с какой целью? Не копали же они подземный ход от моей однушки на четвёртом этаже до Центробанка, в самом деле, пока я был в отключке? Бред! Чушь! Ахинея! – И ещё одна мысль, вежливо постучавшись, пришла ему в голову – Время! Который теперь час? Когда я первый раз пришёл в себя и пытался выйти с балкона, было шесть утра. Или, точнее, Полина сказала, что время шесть утра. На часы я в тот момент не смотрел, а за окном было темно. Сейчас за окном светло. – Он бросился к телефону и набрал в поисковике запрос о точном времени. В Москве было девять часов ровно. – Так, – сказал себе Антон. – Я отрубился от укола в седьмом часу. Минут, скажем, в пятнадцать седьмого. Выходит, что прошло два часа, сорок пять минут. Вычтем, примерно, час на водные процедуры, приготовление завтрак и сам завтрак и получим час сорок пять в остатке. Мог я проваляться
