Ознакомительная версия.
На следующий день, возвращаясь домой, он заметил на скамейке возле подъезда человека. Он хотел пройти мимо, мало ли пенсионеров сидит здесь вечерами, но человек окликнул его.
— Молодой человек!
Павел обернулся, не веря, что это зовут его. Он очень устал сегодня и мечтал поскорее добраться до квартиры. Но старик кивнул, подтверждая, что обращается именно к нему.
— Да, вас, вас.
— В чем дело? — Его лицо показалось Павлу смутно знакомым, но он никак не мог вспомнить, где он его видел. В принципе, к нему многие обращались по роду его работы — родственники и потерпевших, и обвиняемых, свидетели, и много разного народа, поэтому он не был особенно удивлен, что незнакомый человек заговорил с ним на улице. К тому же он явно поджидал его здесь.
— Я хочу с вами поговорить. Присядете? Или пройдем к вам? Здесь немного неудобно.
— Я не приглашаю незнакомых людей к себе в дом.
— Это правильно. Но я не так уж вам не знаком. Конечно, наша последняя встреча была далека от идеала, даже, можно сказать, закончилась трагически, но ничего. Теперь другие времена. — Старик пожевал губами. — Времена-то другие, да дела все те же.
— Что вы такое говорите? Какие у нас с вами могут быть дела? Если вы проходите по какому-либо делу, так и скажите. Я вас не помню. И вообще, я устал сегодня, говорите прямо, что у вас ко мне.
— Так вы уверены, что совсем не помните меня?
Павел раздраженно перебил человека:
— Да, я уверен. Назовите свое имя, может, я и вспомню.
Старик пропустил его слова мимо ушей.
— С вами нелегко. — Он вздохнул. — Они снова здесь, и активны. Порядок нарушен. Понимаете, чем это грозит?
Павел вдруг подумал, что человек хочет что-то сообщить по делу о сгоревшем трупе, но боится. Он решил приободрить посетителя и спросил уже мягче:
— Какой порядок? Может, вы что-то хотите сообщить мне по делу о трупе, что нашли возле заброшенных гаражей сгоревшим почти дотла?
— Это сделали они. Я уверен в этом.
— Кто они? Скажите, наконец! Мы их ищем. Вы их знаете?
— Да. Это драконы. Вам нужно начать Охоту. Я за этим и пришел.
Господи, так попасть впросак! Павел посмеялся над собой в душе. Да старик же просто сумасшедший! Сбежал из психушки, это точно. Не стоит его дразнить.
— Я уже охочусь за ними.
— Ты не охотишься. Ты даже не знаешь, кто они.
— Вы же мне сказали — драконы.
Старик вздохнул.
— Ты мне не веришь, ладно. Время еще есть, не буду тебя торопить. Но помни, я жду тебя. Я пенсионер, но работаю в архиве, в университете. Там можешь найти меня там каждый день.
— Хорошо. Может, телефон дадите?
— Можно. — Старик полез в карман и вытащил небольшую картонку. — Бери.
Павел взял карточку и прочел на ней номер телефона и надпись «Архивариус».
— Это все? А имя?
— Имя мое тебе ничего не скажет. Потом узнаешь. — Человек поднялся со скамейки и медленно пошел прочь от дома. Павел смотрел ему вслед — только сумасшедших ему сейчас не хватало для полного счастья! Он практически не сомневался, что человек не в себе. Архивариус! Пенсионер! Да на тебе пахать можно, а ты в архиве сидишь! Потом он вспомнил, что у человека не в порядке с психикой, и устыдился собственных мыслей.
Дома он засунул карточку за зеркало и выкинул эту историю из головы — он и так был немного расстроен, дело о сожженном человеке никак не двигалось. У трупа не было документов, в их картотеке он не значился, и опознать его не представлялось никакой возможности. Никто не пропадал в последнее время в городе, никто не заявлял о пропаже. Похоже, очередной висяк. Они кое-как восстановили его портрет, создали приемлемое описание, собирались дать объявление по телевидению, но Павел чувствовал, что это ничего не даст. Ну, или почти ничего. Он терпеть не мог такие дела. Отпечатки на бутылке водки, найденной в гараже, тоже ничего не дали. Он опросил местных бомжей, но они клялись всеми святыми, что ничего не видели и не знают, и не верить им у Павла не было никаких основания. В тот день был нешуточный мороз, и бомжи прятались в теплотрассе. Скорее всего, это был один из местных жителей, явно живущий где-то неподалеку, но если он сам не захочет по каким-либо причинам рассказать милиции о том, что видел, найти его очень мало шансов. Все это повергло Павла в некоторое уныние, и он решил немного расслабиться. Сначала он хотел взять мотоцикл и поехать на тусовку, но потом передумал — зачем портить людям настроение своим мрачным видом? Он достал из холодильника бутылку водки и налил немного в стакан. Подумал, и плеснул еще — гулять, так гулять. Рядом поставил апельсиновый сок. После парочки стаканов в голове у него начало немного проясняться, и он опять вспомнил сегодняшнее приключение. Где же он видел этого пенсионера? Тот никак не желал выходить у него из головы. Павел задумчиво хлебнул сока, и вдруг его осенило — конечно, как он мог забыть! Сон, который приснился ему сегодня. Он вспомнил лицо человека в пещере, которому он открывает рот, чтобы влить смертоносную жидкость, так и есть! Это его сегодняшний собеседник. Сомнений нет — это одно и то же лицо. Павел засмеялся. Он становится медиумом, или как его там, экстрасенсом, это точно. Скоро будет помогать милиции распутывать преступления силой мысли. Ясновидец, черт его дери! Надо же так: увидел во сне, и человек пришел к нему в натуре. Павел налил еще водки. С этой работой кем только не станешь! Он почему-то совсем не озаботился мыслью, откуда человек знает про его сон?
* * *
Василиса праздновала победу. С подачи Фрола ее ввели в совет директоров, и она была чрезвычайно довольна. Одна мысль не давала ей покоя — узнал он ее или нет? Если да, почему не препятствовал ее продвижению? Хочет, чтобы была на виду? Она решила написать Василию. Если она не может найти его среди миров, почту он, скорее всего, читает. Она отстучала на компьютере:
«Привет! Я нашла его. Наверное».
Ответ пришел незамедлительно, как будто кто-то сидел прямо у компьютера.
«Молодец».
«Что мне теперь делать? Это очень большой человек. Он из Москвы. Наш банк для него мелкая игрушка».
«Пока ничего не делай. Наблюдай».
«Он скоро уедет. Приезжал по делам. Он мог меня узнать».
«Не беспокойся, он вернется, если узнал, тем более».
В дверь постучали, и Василиса торопливо отстучала:
«Пока. До связи».
«Пока. Я с вами».
Василиса закрыла почту.
— Войдите!
Вошла ее секретарша, Маша, принесла бумаги. Василиса теперь занимала кабинет Сидорова. Сам Сидоров отбыл на Кипр, откуда должен был выйти на связь, как только устроится. Василиса не простила ему покушения и изменила условия сделки. Теперь Сидоров должен был отдавать ей половину своей прибыли от незаконных операций. «Вот так, — сказала она Сидорову на прощание, — ты сам виноват. Хотя такое количество денег ты все равно не в состоянии переварить». Сидоров тогда молча положил под язык таблетку.
Ознакомительная версия.
