только контролируешь время, но не это ли самое главное? Разве не ты дал его ровно столько, чтобы я сейчас тебе об этом говорил, да, вы все приходите сюда не помня ничего, но это и есть продолжение пути, пройденного каждым…, только я, единственный, кто всё начал с начала. С самого начала! После того как прошлое обрушилось на меня, не жалея и не спрашивая, что я чувствую, думаю обо всём этом, я теперь знаю, как страшно узнать правду о будущем, – Главный ядовито и мрачно усмехнулся, – потому что изменить уже ничего нельзя – неизбежно…, и Ты этим управляешь, Ты! Неужели тебе никого не жаль, не испытываешь, хоть сколько-нибудь сожаления, сострадания? Но ты же не чудовище из могилы, зачем ты ему передал всю власть над человеком? Почему оно нас так ненавидит, останови же его!
– Не могу…, я не могу этого сделать, это ваш выбор, только человека….
– Я же был в том подземелье, где стоят в абсолютном холоде саркофаги бесплотных…, только там я видел, что их пять с одной стороны и пять на противоположной, а не четыре и четыре, которые приходят. Кто остальные? Где они? Нет, я думаю, что они не определяют будущее, как мы все думаем, не определяют…, тогда кто? Кто тот самый Главный, а не как все считают, что Я создал Академию.
Олег молчал, только с грустью посмотрел в глаза Главному.
– С того самого момента, как Оля впервые назвала меня дедушкой, похоже она соединила тем самым все мои жизни в единую неразрывную цепь, и эти двадцать последних лет для меня превратились в сплошной мрак подземелья, где я брожу с факелом в руке и на каждом шагу встречаю всё более и более страшных чудовищ…, эти воспоминания одно страшней другого и всё падают, обваливаются на меня, нападают…, а я уже даже не сопротивляюсь им. Просить прощение, спасения? Но кого, о чём, зачем? Разве я кого-нибудь прощал, нет, этого нельзя было делать, тогда что мне ждать, на что надеяться? Неизбежность конца – естественного конца? Владимир меня предупредил тогда, что бежать некуда, не убегу…, да я собственно и не собираюсь никуда бежать, не хочу. Моя жизнь, да всё, совершенно всё, что у меня есть, превратились в развалины или…, недоделанный тот дом, который я бросил, там, за завесой. После меня ты должен руководить Академией, только ты…, обещай мне!
Олег молча сидел и смотрел на медленно движущуюся воду в ручье.
– Молчишь…, я знаю, о чём ты думаешь…, я тоже об этом думаю и тоже знаю: Пустое всё это, теперь, наверное, я тоже это понимаю, потому и разбил…, разрушил всё, потому что это ничего, вся жизнь моя – Ничего! – Главный выпрямился неожиданно, глядя куда-то перед собой, – позаботься об Оле, защити её, не дай этому чудовищу её обидеть, погубить, только об этом прошу… Прости меня! – Главный вдруг упал на колени, уронив голову на грудь…, его всего трясло.
Олег некоторое время с грустью смотрел на сидящую на коленях сгорбленную и вздрагивающую фигуру у его ног, потом молча встал и пошёл по траве к выходу из парка.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
– Не знаю Я что мне сказать тебе
Звучит в природе мысль как измена
О чём и что могу отдать поверь
Не о себе Я говорю меня здесь нет
И не было давно уже наверно.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
В эту ночь Главный Академик тихо умер во сне у себя дома от остановки сердца.
***
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
– Но что мешает мне понять Тебя
И дать немного счастья жизни время
И волны шумные как мысль во сне
Что берег потеряв найдут лишь бремя!
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
– Олег, пожалуйста, ну что ты молчишь? – Оля сидела напротив Олега и смотрела в его глаза, сосредоточенные, грустные и очень усталые. – Ну, как хочешь, я тогда, пожалуй, пойду, – Оля встала со стула и пошла к двери.
– Нет, нет, Оля, не уходи, прости меня…, просто столько сразу произошло, что я…, пожалуйста, побудь со мной, просто побудь….
Оля вернулась и села рядом с ним на диван.
– Олег, расскажи мне о нём, что он тебе сказал? Он же говорил тебе обо мне?
– Он очень любил Тебя…, больше всего на свете любил. Его последние слова были о Тебе.
Оля грустно смотрела в пол перед собой.
– Я помню, однажды, я тогда была совсем маленькой ещё, собака побежала за оленями, а я бросилась к нему…, он сидел на коленях и держал меня на руках, обнял меня…, и столько от него исходило силы, любви, доброты, он как будто накрыл всю меня ею, защищая от кого-то врага, своей любовью и добротой – такая огромная эта сила была в нём, необъятная…, и столько …, наверное, только я видела её.
– Да, это так, только ты видела в нём того человека, о котором даже никто не догадывался, того, кем он на самом деле был, только ты. Мне нужно сказать тебе…, сказать очень важное, но я не знаю, как это сделать…– Олег посмотрел на Олю, сидящую рядом с платком в руке, которым она тихонько вытирала глаза, взял её за руку, – Я люблю тебя!
– Я знаю, Олег, всегда знала, что ты любишь меня, – Оля крепко сжимала руку Олега, – Я тоже очень люблю тебя!
– Мне нужно, это, к сожалению, необходимо…, как странно, но у меня нет выбора, мне надо уйти…, на время, это крайне важно.
– Да, да Олег, я понимаю, ты теперь Главный, это все понимают, ты не думай обо мне, занимайся своим делом, я всё сделаю, чтобы тебе не мешать, ты не думай…, я просто буду всегда рядом, ты знай, что я рядом, с тобой….
Они сидели рядом на диване молча, взявшись за руки, пока не наступил вечер и в комнате стало темно.
– Ты веришь в Деда Мороза? – Вдруг резко и неожиданно спросил Олег, повернувшись к Оле с самым серьёзным видом, ожидая ответа.
– Олег, ты чего? – Оля даже опешила от такого вопроса, – это же сказка для детей, ты же сам понимаешь.
– А я верю, он есть на самом деле.
– Ну Олег, с чего ты взял…?
– Потому, что я его видел…, мне было три года, и он пришёл ко мне, я видел его так, как вижу тебя сейчас. Он был именно такой, каким я его себе представлял, огромным и холодным. Но, самое главное, он из мешка достал тогда подарок, который я больше всего хотел, о котором мечтал.
