– Я хочу того же, – добавляет Уилл. – Надеюсь, я буду стоять выше его… о да, и всех прирожденных лихачей. Совсем о них забыл.
Он стонет.
– О боже. Это совершенно исключено.
– Вовсе нет. – Кристина тянется к его руке и переплетает с ним пальцы, как будто это самая естественная вещь на свете.
Уилл сжимает ее ладонь.
– Один вопрос. – Кристина наклоняется вперед. – Лидеры, которые наблюдали за твоим пейзажем страха… они над чем-то смеялись.
– Неужели? – Я до боли прикусываю губу. – Приятно, что мой ужас их позабавил.
– Как ты думаешь, что это было за препятствие?
– Понятия не имею.
– Ты лжешь, – уличает она. – Ты всегда покусываешь щеку изнутри, когда лжешь. Это тебя выдает.
Я перестаю покусывать щеку изнутри.
– Уилл сжимает губы, если тебе от этого легче, – добавляет она.
Уилл немедленно прикрывает рот.
– Ладно, скажу. Я испугалась… близости.
– Близости, – повторяет Кристина. – Типа… секса?
Я напрягаюсь. И заставляю себя кивнуть. Даже если бы, кроме Кристины, никого рядом не было, мне все равно захотелось бы ее немедленно придушить. Я обдумываю несколько способов причинить максимум вреда, затратив минимум сил, и пытаюсь испепелить ее взглядом.
Уилл смеется.
– И как это было? – спрашивает она. – В смысле, кто-то просто… попытался это сделать? И кто же?
– Да никто. Незнакомый мужчина… без лица. А как твоя моль?
– Ты обещала никому не говорить! – вопит Кристина и шлепает меня по руке.
– Моль, – повторяет Уилл. – Ты боишься моли?
– Не какая-нибудь жалкая стайка моли, – поясняет она, – скорее… целый рой. Повсюду. Все эти крылышки, ножки и…
Она содрогается и качает головой.
– Ужасно, – с притворной серьезностью соглашается Уилл. – Узнаю свою девочку. Круче нее только ватные шарики.
– Да заткнись ты.
Где-то визжит микрофон, так громко, что я прижимаю ладони к ушам. Я оглядываюсь в поисках Эрика, который стоит за одним из столов с микрофоном в руке и постукивает по нему кончиками пальцев. Закончив стучать и дождавшись, когда толпа лихачей затихнет, Эрик прочищает горло и начинает:
– Мы здесь не большие мастера говорить. Красноречие – удел эрудитов.
Толпа смеется. Интересно, они знают, что он раньше был эрудитом и под напускным безрассудством и даже жесткостью лихача он больше эрудит, чем кто-либо друг ой? Сомневаюсь, что они стали бы над ним смеяться, если бы знали.
– Так что я не буду долго тянуть. Наступил новый год, и нам досталась новая толпа неофитов. И чуть меньшая толпа новых членов фракции. Наши поздравления!
При слове «поздравления» комната взрывается, не аплодисментами, а стуком кулаков по столам. Звук вибрирует в моей груди, и я усмехаюсь.
– Мы верим в отвагу. Верим в действие. Верим в свободу от страха и приобретение навыков, которые помогут изгнать зло из нашего мира, чтобы добро могло процветать и приумножаться. Если вы верите в то же самое, добро пожаловать.
Несмотря на то что Эрик, вероятно, ни во что из перечисленного не верит, я невольно улыбаюсь, потому что я – верю. Как бы сильно лидеры ни извратили идеалы Лихости, эти идеалы все же могут стать моими.
Снова стук кулаков, на этот раз в сопровождении возгласов.
– Завтра, став членами фракции, лучшие десять неофитов первым делом выберут себе профессии в порядке завоеванных рангов, – продолжает Эрик. – Я знаю, что все с нетерпением ждут именно рангов. Они были определены по сумме трех оценок: первая – за боевой этап обучения; вторая – за симуляционный этап; третья – за последнее испытание, пейзаж страха. Ранги появятся на экране за моей спиной.
Едва он произносит слово «спиной», как на экране размером почти со всю стену вспыхивают имена. Рядом с номером один – моя фотография и имя «Трис».
Тяжесть падает с моих плеч. Я и не сознавала ее, пока она не исчезла вместе с необходимостью ее таскать. Я улыбаюсь, и по моему телу разливается покалывание. Первая. Дивергент или нет, я член этой фракции.
Я забываю о войне, забываю о смерти. Уилл крепко обнимает меня. Я слышу одобрительные возгласы, смех и крики. Кристина указывает на экран, ее глаза широко распахнуты и полны слез.
1. Трис
2. Юрайя
3. Линн
4. Марлин
5. Питер
Питер остается. Я подавляю вздох. Но потом я читаю оставшиеся имена.
6. Уилл
7. Кристина
Я улыбаюсь, и Кристина тянется через стол, чтобы обнять меня. Я слишком растеряна, чтобы протестовать против нежностей. Она тихонько смеется.
Кто-то обнимает меня со спины и орет над ухом. Юрайя. Я не могу обернуться, поэтому протягиваю руку назад и сжимаю его плечо.
– Поздравляю! – кричу я.
– Ты их сделала! – вопит он в ответ. Он со смехом отпускает меня и бежит в толпу прирожденных лихачей.
Я вытягиваю шею, чтобы еще раз посмотреть на экран. Дочитываю список до конца.
Восемь, девять и десять – прирожденные лихачи, имена которых мне почти незнакомы.
Одиннадцать и двенадцать – Молли и Дрю.
Молли и Дрю проиграли. Дрю, который пытался убежать, пока Питер держал меня за горло над пропастью, и Молли, которая пичкала эрудитов ложью о моем отце, – отныне бесфракционники.
Это не совсем та победа, о которой я мечтала, но тем не менее победа.
Уилл и Кристина целуются, чуть слишком слюняво на мой вкус. Лихачи вокруг стучат кулаками. Затем кто-то хлопает меня по плечу, я оборачиваюсь и вижу Тобиаса. Просияв, я встаю.
– Как думаешь, если я тебя обниму, наш секрет не раскроют? – спрашивает он.
– Знаешь, если честно, мне наплевать.
Я встаю на цыпочки и целую его.
Это лучшее мгновение моей жизни.
Мгновением позже Тобиас проводит большим пальцем по ранке на моей шее, и кусочки мозаики внезапно складываются в единую картину. Не понимаю, как до меня раньше не дошло.
Раз: цветная сыворотка содержит передатчики.
Два: передатчики подключают сознание к симуляционной программе.
Три: сыворотку изобрели эрудиты.
Четыре: Эрик и Макс работают с эрудитами.
Я вырываюсь из объятий и смотрю на Тобиаса широко распахнутыми глазами.
– Трис? – растерянно спрашивает он.
Я качаю головой.
– Не сейчас.
Я имею в виду «не здесь». Не рядом с Уиллом и Кристиной, которые смотрят на нас, открыв рты, наверное потому, что я только что поцеловала Тобиаса; не среди шумно ликующих лихачей. Но он должен знать, насколько это важно.
– Позже, – говорю я. – Ладно?
Он кивает. Я не знаю даже, как объясню это позже. Не знаю даже, как собраться с мыслями.
Но я знаю, как Эрудиция заставит нас воевать.
Я пытаюсь остаться с Тобиасом наедине после объявления рангов, но толпа неофитов и членов фракции слишком густая, и их бурные поздравления растаскивают нас в разные стороны. Я решаю тайком выбраться из спальни, когда все уснут, и отыскать его, но пейзаж страха утомил меня сильнее, чем я думала, и довольно скоро я тоже проваливаюсь в сон.
