Но особым буйством фантазии отличились художники, которым было поручено населить парк обитателями. На высоких пальмах возле самой дорожки резвились обезьяноподобные существа, с аппетитом уминающие экзотические плоды. Из густых зарослей папоротника выглядывала злобная морда кровожадного монстра, чем-то напоминающего крокодила.
И, наконец, украшал все это великолепие главный венец природы - господин Лонар. Он стоял в центре садовой дорожки, одной рукой придерживая вазу с фруктами, другой - опираясь на эфес шпаги, по-видимому, намеревался проколоть крокодила. Смело, однако.
Ноги, обтянутые плотными белыми чулками и обутые в новомодные туфли с серебряными пряжками выглядели несколько полноватыми и коротковатыми. Тем самым художник, наверное, хотел подчеркнуть, что господин Лонар прочно стоит на земле.
Голова чуть запрокинута вверх, и над ней застыла в полете шкурка неведомого мне фрукта, траектория падения которой ясно давала понять, куда она приземлится, точно на лысину господина де Ранвальма.
- А что, получился неплохой дружеский шарж, - подвела я итог нашей кропотливой работе.
Спустившись в тронный зал и поместив картину на самом видном месте, сказала, обращаясь к женихам, с нетерпением ожидающим моего вердикта:
- Вы все прониклись ответственностью проекта, продемонстрировали свои таланты и мастерство, - от души похвалила художников. - Осталось дождаться оценки главного ценителя живописи.
Он, кстати, сразу же обнаружился в центре любопытной толпы. Глаза его, казалось, готовы были вылезти из орбит, по лицу с неимоверной скоростью проносился целый спектр чувств.
Увидев меня, старейшина в исступлении закричал:
- Это все ваши проделки! Вы мне за это заплатите!
Ага, как только, так сразу. И зачем, спрашивается, так орать? Можно подумать, я глухая.
- Вы снова возводите напраслину, - тут же приняла оборону. - Но я здесь почти ни при чем. Наши дорогие гости решили проявить инициативу и создать этот незабываемый шедевр, дабы увековечить память о выдающемся представителе своего времени. А если я и поучаствовала, тоже из самых лучших побуждений, то разве что самую малость. Хотя вас можно понять, вы смущены таким всеобщим вниманием, но уверяю, вы его заслужили.
Лонар скрипнул зубами и демонстративно отвернулся. Ну и ладно! Подумаешь. Я не обидчивая.
У всех придворных, подходящих к картине, почему-то начинался неудержимый приступ кашля. Они тактично старались прикрывать рты платками, дабы не распространять бациллы.
Вдоволь насладившись произведенным впечатлением, я с чистой совестью отправилась наводить красоту перед ужином. Эльфы вернулись к себе, они намеревались уже сегодня составить хитроумный план, который позволит нам незаметно исчезнуть из замка на несколько дней. Что ж, удачи. Я им в этом деле помогать не собиралась, пусть скажут спасибо, что вообще согласилась ехать, не зная куда, и искать неизвестно что.
Недовольно бурча себе под нос, пересекла два пролета и замерла, услышав, как с другого конца коридора доносится женский плач. Одна из придворных дам, которую я часто видела в обществе Эдель, стояла около балюстрады, крепко ухватившись за перила, будто боялась свалиться вниз. Всхлипывая, женщина молила о чем-то нашего казначея, сухопарого старичка с торчащими, словно после удара шаровой молнией, жесткими седыми волосами. Эмпат только качал головой и недовольно поджимал тонкие губы.
Хотела выяснить, что приключилось, но следующая фраза казначея заставила меня задержаться на лестнице.
- Лоиз, при всем желании я не могу удовлетворить вашу просьбу. За эту неделю вы израсходовали уже пять кристаллов!
Эмпатия зарыдала еще отчаяннее.
- Вы же знаете, мой сын болен! Морт говорит, чтобы поправиться, ему необходимо вдвое больше энергии! Он угасает прямо на глазах.
- Мне очень жаль, но я ничем не могу вам помочь, - развел руками казначей. - Оставшихся источников едва хватит нам на месяц, всем выдают одинаковое количество кристаллов. Таков приказ ее величества.
Вот тебе раз! Что-то не припомню, чтобы я отдавала подобные распоряжения. Хотя зачастую подписываю указы, не читая. Воллэн мог подсунуть мне что угодно.
Отругав себя за лень и решив впредь внимательно изучать приносимые советником документы, направилась к придворным.
- Бальфор, выдайте леди Лоиз столько кристаллов, сколько ей необходимо.
- Но… - Старик с ужасом вытаращил глаза, будто я произнесла нечто крамольное. - Ваше величество, вы ведь сами велели не давать никому поблажек.
- А теперь я велю иначе! Не спорьте, Бальфор. Делайте, что вам говорят!
Казначей отвесил поклон и, бочком протиснувшись между мной и Лоиз, устремился к лестнице. На физиономии читалось явное недовольство. Уверена, уже сегодня Совет будет в курсе моего самоуправства. Ну и плевать! В конце концов, я Владычица или кто?!
- Спасибо, - шепнула женщина и, не веря своему счастью, понеслась за казначеем.
А я осталась стоять посреди пустынного коридора, захваченная врасплох. Нет, я, конечно, знала, что кристаллов осталось ничтожно мало, но намеренно гнала прочь мысли о надвигающейся катастрофе. Нарочно ушла с головой в эти дворцовые игры с гостями, будто тем самым могла обмануть неизбежность. На самом деле мне, как и всем остальным, было страшно. Я просто не представляла, что нас может спасти от неминуемого краха. Разве что только чудо. Или я вдруг сумею исправить чудовищную ошибку, когда-то так опрометчиво совершенную Веленой. Но в это мне верилось все меньше и меньше.
Нельвия. Геллион
Теора и Аттеа
В комнате повеяло холодом. Королеве не было необходимости оборачиваться, чтобы понять, кто стоит за ее спиной.
- Время идет, но ничего не меняется. Геллания по-прежнему жива.
Теора медленно развернулась.
- Не так-то просто убрать Владычицу. Мне нужно время.
- У нас его нет! - порывисто воскликнула демоница. И без того бледное лицо превратилось в гипсовую маску.
- Я не подведу Велиара, - твердо произнесла Теора, - но вы не должны меня торопить. К чему такая спешка?
Аттеа закусила губу. Сейчас она ругала себя за опрометчивые слова. Но в последнее время она была сама не своя. Все чаще повелитель ада грозил ей страшными муками, если Аттеа в самые короткие сроки не предоставит ему гелланию. Демоница понимала, угрозы эти небеспочвенны, поэтому во что бы то ни стало должна была расшевелить Теору.
