Довольно расслабления и бестолковых раздумий об ускользающих предметах, пора вернуться к тому, ради чего я сделал… Что? Жутким мысленным усилием я сосредоточился и оживил в памяти заседание Кланового совета, на котором был изгнан в необитаемую Галактику. Да! 7-дырокол должен наконец принести мне хоть что-нибудь, кроме пустоты и лишений.
Негэнтроп сидел в своей комнате и крутил старую домашнюю запись со своим участием – то ли он налаживал систему водоснабжения, то ли наваривал шов на воздуховоде. Пришло время опять с ним потолковать.
8/255. Незнакомый представитель ГК в компании дюжей биоформы уже сидел в гостиной, когда Никлас вернулся из инспекционной поездки на Южный полюс. Негэнтроп с его телескопическими новациями мог повредить растительность Ирины, но историку только после тщательных поисков удалось отыскать тарелку аппарата – она оказалась погруженной на дно водоема.
Поэтому он не слишком разозлился, когда увидел парочку: шарообразного гелиодезиста на своем любимом кресле невесомости, а биоформу перед псевдоживой структурой, размазанной по стене – она водила по ней нелепо длинным ногтем, добиваясь ответной реакции.
– Давно ли в ожидании? – поинтересовался хозяин.
Чиновник выкатился из кресла, развернулся в эллипсоид и приветственно подпрыгнул на ложноножках. Биоформа вежливо кивнула, отвязавшись от кремниевой культуры.
– Нет, господин Антонов NDG-08873 Никлас-9, всего-то около трех тысяч секунд, – откликнулся овалоид в микроволновом диапазоне (у Никласа в груди потеплело от его слов). – Компьютер развлекал меня произведениями вашей супруги, вот я и не скучал. Очень любопытно, поверьте! Кстати, меня зовут Кузнецов NDG-43261 Иван-95.
«Точно, что-то гнусное замыслил, – улыбаясь, решил историк, вспомнив свои собственные визиты к „жертвам“ демографов – ему так же приходилось интересоваться всякой чушью, чтобы добиться расположения хозяев. – Не на того напал, не обманешь». Физиономия Никласа при этих мыслях осталась благодушной.
– Чтобы не задерживать вас пустяками, перейдем сразу к делу. – Гелиодезист вывернул из прозрачного мешка на животе два жидкокристаллических листа и величаво протянул их Никласу. – Это ордер на обыск станции «Пионер», подписанный в Этической Комиссии. А также запрос на предоставление копии носителя, заполненного вами во время визита в дом Деева NGC 69307-3 Леонида-1.
Историк тщательно просканировал документы, хотя ни секунды не сомневался в их подлинности.
– Быстро работаете! – одобрил он овалоида.
Тот как-то криво усмехнулся и поманил к себе биоформу, а Никласу оставалось только сопроводить их в лабораторию, где он торжественно извлек носитель с данными Деева и вручил его гелиодезисту. Затем он повел гостей к шлюзу в западной стене.
– Вы легко переносите безводный воздух и пыльный ветер, сударь? – спросил он. – Станция по-прежнему на платформе мини-комплекса, под открытым небом.
– Да, у нас было время изучить условия на вашей планете, – постаравшись спрятать недоумение, сказал чиновник. Видимо, архаичное словечко все же смогло пробить его мозолистую кожу, диссонансом прозвучав в деловой беседе. А может быть, он уже подустал от того, что хозяин упорно не желал общаться с ним на микроволнах.
Внешняя дверь шлюза с шипением открылась, и в промежуточный бокс влетела тугая пригоршня песка. Уже дней десять с утра дул свирепый ветер, поскольку на Галилее наступила осень – понуждаемые резким перепадом давления, воздушные массы торопились переместиться с запада на восток. Чиновнику еще повезло, что он разговаривал не в инфракрасном диапазоне, потому что в такой пыльной мешанине его бы никто не услышал. Стартового комплекса видно не было, но Никлас знал, что он стоит в ста метрах от дома на запад.
– Отправляйтесь строго в этом направлении! – прокричал он, перейдя на инфразвук, и указал в самую глухую муть. Овалоид стоически кивнул биоформе следовать перед собой и пропал в песках, а историк вернулся в спокойную атмосферу жилища. Гость, похоже, подготовился ко всякому – даже изучил сезонные особенности погоды на Галилее. Ничем их не проймешь, гелиодезистов!
«Похоже, пора свертывать расследование», – с некоторым огорчением подумалось Никласу. Он прошел в библиотеку, чтобы проверить подзапущенные за время отсутствия Ирины домашние системы и, если необходимо, обновить программы, но там уже сидел негэнтроп и вручную паковал данные в кассету.
– Только поглядите, Никлас-9! – обрадовался он.
Историк чуть не высказался в том духе, что у него нет желания углубляться в изыскания «Динго», однако тот почему-то вызвал на терминал информацию о состоянии складского хозяйства.
– Вот, мы заработали свой первый миллиграмм АМ. Куда прикажете потратить?
– А на что хватит?
– Ну, можно на минуту включить вакуумную дыру на границе света и тени, чтобы компенсировать ураган. Или сжижить несколько килограммов свежего кислорода для коктейля. Можно…
– Ладно, ладно! – Никлас одобрительно кивнул и уселся в кресло, решив попросту дождаться инспекторов ГК. Раз уж «Динго» отличился и принес в семью антиматерию, он достоин некоторого внимания.
– Я тут рассматривал инфракрасные снимки, – продолжала биоформа. – Помните наш телескоп? Так вот, он уже смог заглянуть внутрь газопылевой материи в соседней спиральной галактике. Внутри нее – очень симпатичная ленточная структура, составленная из молодых звезд. Не знаю, что из этого материала извлекут в ГК, но Ирине-65 может захотеться сконструировать подвижную картину.
Никлас полюбовался на ленточку звезд и не нашел чего-то особо выдающегося.
– Почему 65, а не 66?
– Вчера поступило открытое письмо от главы клана, который извещает Ирину об интимной смерти вашей восьмиюродной прапрапрабабушки Ирины-2 из первого поколения… Кланового прощания не было, гражданка не пожелала публичной церемонии и предпочла одиночество. И вот, еще сюда взгляните, тут другая мощная галактика втянула в себя и порвала на части малую галактику-соседку. Рядом с нами! В результате этой грандиозной катастрофы возникли миллионы молодых звезд, они вытянулись в голубенькую дугу протяженностью три тысячи парсеков…
– Остановись, дружище, – нахмурился Никлас. – Что еще пришло с почтовым дыроколом, признавайся?
– 64 рассылки по искусству, 798 рекламных роликов, апгрейды к 7 программам, 21 интерактивный авторский фильм, 93 приглашения на выставки современного искусства, 52 законченных решения по биодизайну с открытым доступом к генам, 33 авторских каталога биоформ вашего сектора, 12 дополнений к «Клановым историям» соседних с вашим секторов (для ознакомления и дружеской критики), 45 клановых рассылок и одно письмо от Геммы-19 с предельным временем ознакомления – сегодня в 24:00.
